Ангел-Маг - [28]

– Это если сзади смотреть? – спросил Сестуро и уставился на Агнес.

Девушка стиснула кулаки, упрятанные в нелепые перчатки. Однако с места не двинулась. Не швырнула перчатку в лицо мастеру, не кинулась с кулаками на Сестуро.

Она знала, что слава красавицы или даже просто хорошенькой ей отнюдь не грозила. Кое-кто считал, что у нее лицо длинновато, а коричневая кожа и черные волосы вызывали ассоциации с гнедой лошадиной мастью, весьма распространенной в Сарансе. Ну и пусть. Все, что не мешало сражаться, не имело для Агнес никакого значения.

Правда, оскорблений своей персоне она не допускала, вне зависимости от повода. В том числе из-за внешности.

По крайней мере, обычно не допускала.

– Нет, – сказала Францони, и по лицу, точно порыв ветра по тихой воде, пробежало нечто похожее на улыбку. – На самом деле ничего лошадиного. Ни с головы, ни с хвоста. Пожалуйста, извини нас, Дескарэй. Я это сказала, только чтобы посмотреть, сможешь ли ты проглотить оскорбление.

– Смогу, но только здесь и сейчас, – чопорно ответила Агнес. – При других обстоятельствах не проглочу.

– Я также приношу извинения, – слегка поклонился Сестуро. – Твоя матушка не предупреждала, что мы начнем шпильки вставлять?

– Матушка была немногословна, – ответила Агнес. Помедлила и добавила: – Она призывала меня брать пример с Трюффо, а не с Гумбольдта.

Сестуро расхохотался, а на лице Францони вновь мелькнула стремительная улыбка. Трюффо и Гумбольдт были главными комическими персонажами пьесы «Месть лягушачьего короля», классики саранского театра. Трюффо, прямой и невозмутимый, вечно самым последним реагировал на происходившее и неизменно становился объектом шуток Гумбольдта. Этот последний был в полтора раза умней, но постоянно ввергал их обоих в неприятности и несчастья.

– Итак, – сказала Францони. – Королева в целом одобрила твою кандидатуру, из уважения к твоей матушке конечно. Ты же… исключительно компетентна в фехтовании, куда лучше большинства. Осталось пройти последнее испытание.

Вот тут Агнес уже не удержалась, сдвинула брови. Еще испытание?! Про добавочную проверку ей мама ничего не говорила…

– Сестуро?

Агнес нахмурилась круче. Францони отступила к стене зала, Сестуро же поднялся со стула и направился к Агнес. Он оказался еще огромней, чем выглядел сидящим. Выше девушки не менее чем на фут и много, много тяжелее. Причем сала на нем не имелось – под налатником угадывались сплошные мускулы.

– Не царапаться, не кусаться, – сказал великан. – Захочешь сдаться – просто хлопни ладонью по полу.

– Мы что, бороться будем? – спросила Агнес. Голос так и норовил сорваться на писк, что ей весьма не понравилось.

– Ага, будем, – сказал Сестуро. – Никто не сможет стать мушкетером, покуда не уложит меня на лопатки в бою без оружия.

– И надолго надо вас уложить? – спросила Агнес. Говоря так, она понемногу пятилась и шарила взглядом по сторонам, ища что-нибудь… что угодно, способное помочь.

– Да просто уронить, и довольно, – ответила Францони. – Невыполнимых заданий мы тут не даем.

Агнес потихоньку обошла Сестуро кругом. Возможно, он медлителен, подумала она, пристально наблюдая за каждым его движением. Люди подобных габаритов редко способны к быстроте. Если она сорвет дистанцию, обовьет ногами его лодыжки и скрутит…

Медлительным Сестуро не был.

Агнес только успела изготовиться для броска, когда он сам прыгнул вперед и огромный кулачище коснулся ее головы. Бросок превратился в падение, и гигант-мушкетер подхватил девушку за мгновение до того, как она рухнула на каменный пол и покалечилась сильнее, чем от его кулака.

– Сестуро! – воскликнула Францони. – Ну нельзя же так бить!

– Да разве я бил? – пророкотал великан. Он бережно уложил Агнес наземь, стащил с нее огромные краги и подсунул ей под голову. – Уже в себя приходит.

Агнес сморгнула, втянула воздух, закашлялась. Несколько мгновений ей не удавалось сообразить, что вообще происходит. Над ней стоял огромный мужчина-мушкетер. У него за спиной просматривалась стройная мушкетерша…

Потом все встало на место. Агнес тихо зарычала и попробовала подняться, но Францони шагнула к ней, нагнулась и с легкостью удержала.

– Нет, – сказала она. – Теперь до вечера отдыхай. Слуги тебя проводят в покои.

Агнес посмотрела на нее и вновь попыталась подняться, но не смогла. Голова болела, взгляд никак не удавалось сфокусировать.

– Я… я провалилась? – выговорила она.

– Вообще-то, не я на полу, – сказал Сестуро каким-то странноватым тоном.

Агнес больше не пыталась подняться. Ее почти захлестнуло отчаяние: все, конец, поражение… Но эта нотка в голосе Сестуро прозвучала как некий намек.

Оба мушкетера королевы смотрели на нее, ожидая чего-то. Какого-то действия… Это явно был последний шанс, но она едва могла двигаться, и у нее точно не имелось ни малейшей возможности сбить Сестуро с ног. Ни ударом, ни ловким приемом.

…Хотя это могло оказаться вовсе не испытанием навыков. Это она так предположила. И перешла к делу, а Сестуро лишь отреагировал подобающим образом. Агнес поймала его взгляд и, как могла, сфокусировалась на нем, превозмогая пульсирующую боль в голове.

– Сьёр Сестуро… вас, похоже, разгорячило движение… не желаете ли… не желаете ли прилечь и слегка охладиться? – слабым голосом выговорила Агнес.