Ангел-Маг - [27]

Однако экзамен следовало сдавать с тем оружием и перчатками, которые ей достались. И притом правой рукой, хотя Агнес в целом предпочитала левую. Запрещалась и магическая помощь. Поэтому единственная икона в распоряжении Агнес, образок Яшенаэля, была заткнута под шляпную ленту и сейчас лежала в углу комнаты вместе с плащом и, соответственно, со шляпой. Хотя все, что Яшенаэль умел, – это разогнать тьму. Да и то лишь в новолуние или когда луна находилась в первой четверти либо в последней. Что взять с маленького херувима, обладателя очень ограниченной власти!

– Нападай! – воскликнула наставница по фехтованию, и ее клинок со звоном и скрежетом чиркнул по мостовой внутреннего дворика. Агнес знала: это лишь попытка выманить ее на необдуманную атаку. Зря, что ли, два года назад, в их последнее посещение Лютейса, мама водила ее посмотреть один из показательных боев наставницы Францони. И, судя по всему, первая шпага мушкетеров королевы ничуть не утратила тогдашней убийственной скорости.

– Перчатка слишком велика, – захныкала Агнес, старательно подпуская в голос жалобных ноток.

Кончик ее рапиры смотрел в землю, дескать, и оружие слишком тяжелое, не поднять. Тем не менее, договаривая последнее слово, девушка взвилась пружиной, делая выпад, нацеленный прямо в сердце Францони. На долю секунды даже показалось, что атака удалась… но рапира тотчас была отбита с яростной силой, и вот уже Агнес пятилась, отчаянно отбиваясь, отклоняясь туда и сюда… Очень скоро ее рапира зазвенела, прыгая по камням, а сама фехтовальщица схватилась за ушибленную руку.

Если бы она позволила так же быстро обезоружить себя в настоящем бою, сейчас уже испускала бы дух, заливая кровью мостовую.

– Восемнадцать секунд, – сказал великан, смахивавший на рыжего медведя. Он обладал медно-смуглой кожей, а в черных волосах и бороде бродили красноватые отблески, точно переливы жара в остывающих углях. На нем красовался такой же черный, с серебряной отделкой налатник, что и на Францони, – форма мушкетеров королевы. Только размеры его налатника позволяли уверенно предположить, что из него вполне получилась бы палатка для Агнес.

– Ты слишком быстро считал, – сказала Францони. – Впрочем, твои достижения весьма похвальны, Сестуро. Я даже не заметила, как ты губами шевелил.

– Я в уме считал, – невозмутимо отозвался мужчина. – И вообще, я много упражнялся… Если угодно, запишем двадцать секунд.

Агнес затаила дыхание. Первый экзамен состоял в том, чтобы продержаться не менее трети минуты в поединке против Францони, мастера фехтования.

Францони посмотрела на Агнес. Та пыталась согнать с лица выражение, делавшее ее – как она сама считала – похожей на щенка, надеющегося на подачку со стола мастера шпаги.

– Насчет «великоватой перчатки» – это было неплохо, – заметила преподавательница.

– И мне понравилось, – прогудел Сестуро.

– Она слишком молода…

– Мне почти восемнадцать! – выпалила Агнес и, помирая от стыда, тотчас добавила: – Простите, мастер.

– А еще импульсивна. И неотесанна.

Агнес стиснула зубы, давя готовые вырваться протесты. Да, она басконка. Там же и выросла. Но ее мать была не только отставным мушкетером, но и баронессой Дескарэй, из древней и благородной семьи, главный представитель коей удостоился беспримерного права раз в год посылать королеве черную розу, испрашивая милость в ответ. Черных роз в природе никогда не существовало, но все равно какая высокая честь!

– Может, в гвардию короля… – задумчиво проговорил Сестуро.

Агнес закусила губу, чтобы не выкрикнуть «нет!!!». Гвардия короля – вот уж всю жизнь мечтала! Все знали, что мушкетеры королевы превосходили гвардейцев со всех сторон, особенно в фехтовании. Если Францони сейчас выгонит Агнес, в гвардейцы она не пойдет ни под каким видом! Пусть туда записываются молодые хлыщи из вельмож, которым только бы в пух и прах наряжаться, а не воевать по-настоящему!

– Или к кардиналу, – сказала Францони.

Агнес усилием воли разгладила лоб, пытавшийся угрожающе сморщиться. По ее мнению, поборники кардинала были еще хуже гвардейцев. Все знали: они не настоящие бойцы, скорее маги, предпочитающие ангельскую магию, а не добрую сталь. Кроме того, они являлись не просто солдатами кардинала, а еще полицейскими и шпионами, и этим заниматься Агнес ни под каким видом не собиралась. К магии у нее имелся врожденный талант, она обучалась пользованию иконами, но собиралась прокладывать себе путь в этом мире самостоятельно, а не возноситься к высотам своих мечтаний на плечах ангелов.

Агнес Дескарэй, капитан-генерал мушкетеров королевы…

Однажды она услышит эти слова, сказанные вслух. И не в шутку.

Но все-таки… если сейчас Францони ее отвергнет… Агнес подавила дрожь и постаралась натянуть на лицо маску бесстрастия, как у самой преподавательницы. Что делать, если ее не возьмут в мушкетеры, Агнес просто не знала. Наверно, останется лишь помереть. Она выйдет из переднего дворика дворца королевы – и примется вызывать на дуэли самых грозных головорезов, каких только найдет. По крайней мере, все кончится быстро. Ни позора, ни бесславного возвращения домой…

– Для кардинала она недостаточно унылая, для гвардии – недостаточно смазливая, – сказала Францони. – Еще примут за одну из своих лошадей…