Ангел из Галилеи - [43]

Она приехала ровно в восемь и привезла с собой французский хлеб и термос с консоме из цыпленка, уверяя, что мне это пойдет на пользу. Она включила телевизор, чтобы не пропустить «Аромат женщины», телесериал, который показывали как раз в это время, и мне пришлось ждать, пока она посмотрит очередную серию, прежде чем подступить к ней с вопросами.

— А теперь скажи мне, что с ним.

— Непонятно. Что-то среднее между умственной отсталостью, аутизмом и шизофренией. Но случай очень-очень серьезный.

— То есть ты считаешь его невменяемым, но скажи, разве невменяемый мог бы надиктовать подобные тексты? Ты ведь читала тетради только выборочно, а вот если бы ты взяла на себя труд…

— Секундочку. Так мы запутаемся в дебрях совершенно бредовой логики, и после никто нас уже оттуда не выведет. Начнем с того, что тетради пишет не ангел, их пишет Ара. Если ты хочешь говорить о тетрадях, поговорим об Аре. Она-то как раз укладывается в клиническую картину шизофрении — слышит голоса и так далее.

— Нам лучше не продолжать этот разговор, потому что так мы никуда не придем. Если ты хочешь хоть немного разобраться в его случае, то должна забыть о своей логике, потому что здесь от нее толку мало.

Воцарилась напряженная, даже слегка враждебная тишина. Выдержав приличную ситуации паузу, Офелия попыталась сгладить неловкость, спросив меня, почему я принимаю это дело так близко к сердцу.

— Так уж получилось, что я влюблена в этого умственно отсталого парня, аутиста и шизофреника, — зло выпалила я.

— Очень похоже на тебя. Я должна была догадаться. Постой, — сказала она смущенно. — Я плесну тебе немного хереса в это консоме.

Мы помолчали еще немного. Потом Офелия вновь заговорила:

— Слушай, давай начнем с начала. С того прошлого, которое ты пытаешься восстановить.

Я не хотела больше разговаривать. Внезапно вся эта история показалась мне поразительно абсурдной, я ощущала стыд и раскаяние из-за того, что рассказала Офелии правду. Хорошо, я еще не призналась ей, что и любовью с ним занималась. Она бы просто в обморок упала.

— До сих пор, — она продолжила развивать тему, стараясь растопить лед, — у тебя есть только гипотезы и не все они последовательные. Жестокий пьяница дед, который избавляется от внука, женщина, которая воспитывает его как животное, усыновление, которое оборачивается кошмаром, так как юноша становится наркоманом. И как следствие, центр реабилитации, который, вероятнее всего, стал еще одним кошмаром в его жизни, и далее, наверное, он совершил какое-то преступление, мы не знаем какое, или в тюрьму его привела чудовищная несправедливость. Так как он был эпилептиком и наркоманом и уж точно имел проблемы с головой, его заперли в сумасшедший дом, где он окончательно сошел с ума и откуда ему непостижимым образом удалось выбраться. Тут опять пробел… Затем юноша, который никогда не был в своем доме и не видел мать, не считая момента рождения, возвращается к ней. Жителям квартала кажется, что он упал с неба, а раз он, кроме всего прочего, еще и красивый, странный, говорит на разных языках и бьется в конвульсиях, они принимают его за ангела и начинают ему поклоняться. Я верно излагаю?

— Да, исключая одну деталь. Юноше был знаком его родной дом, дед приводил его туда, чтобы бабушка вымыла мальчика и приодела, перед тем как передать иностранцам, и хотя он провел там всего несколько дней, возможно, это было единственное место в нашей стране, где с ним обращались хорошо, единственное, о котором у него сохранились хорошие воспоминания. Так что, выбравшись из сумасшедшего дома, он сумел-таки его отыскать. Это возможно.

— Возможно, но маловероятно.

— Короче говоря, если его жизнь не была в точности такой, в любом случае она была довольно похожей. Какая разница.

— Знаешь, что обычно случается с ангелами, у которых подобное прошлое? Когда они наконец узнают правду, изнутри у них вырывается ненависть. Ненависть, тоска и жажда мести такой чудовищной силы, что им приходится отключать сознание, чтобы сдержать все это. Таких ангелов лечение вновь превращает в демонов. Социопатов. Именно по этому признаку можно определить, что они на пути к выздоровлению.

— Хватит пророчить несчастья. Каркаешь, как ворона.

— Лучше даже не упоминай эту тварь! Ладно, продолжим. Мы дошли до момента, когда в жизни ангела появляешься ты, ты в него влюбляешься и привозишь ко мне в приют, чтобы я его вылечила. Что отсюда следует?

— Это ты скажи мне, что отсюда следует. Как ты считаешь: можно что-то сделать? Есть шанс найти какой-то способ лечения, который не превратит его в дьявола?

— Ну, если быть откровенной, я думаю, что тут вообще мало шансов на благополучный исход. Мы ведь говорим о существе, которое не разговаривает, никаким другим способом не общается с внешним миром, не смотрит на людей, не выражает ни к кому привязанности. Это безнадежный случай, если хочешь знать мое мнение…

— Нет, Офелия! Это не так! — Я выпалила это с такой горячностью, словно участвовала в демонстрации левых сил. — Я уверяю тебя, что это не так. Ты не все знаешь. Ты не представляешь себе, какие глубокие чувства он внушает. И не только мне — тысячам людей, которые приходят издалека только ради того, чтобы увидеть его. Только не говори мне, как мой шеф, что это предрассудки бедноты. Я толкую тебе о вещах, которые невозможно объяснить рациональным путем. Он излучает свет, Офелия, и меня удивляет, что именно ты не заметила этого. Он излучает безграничную любовь. Такого я ни у кого раньше не видела. Это его способ устанавливать контакт…