Ангел быстрого реагирования - [15]

Во всяком случае, его всё ещё не убили.

— Тревожишься за него, брат? — спросил Шамшуддин.

— Дедушка — архимаг,— фыркнул Креол.— Чего мне за него тревожиться? Пусть враги тревожатся.

— Я слышал, враги там сильные...

— Уж точно не сильнее дедушки,— безапелляционно заявил Креол.— И вообще, радуйся лучше, что его нету дома. У дедушки на редкость тяжёлый характер... И палкой он любит драться не меньше Халая... Говорят, я весь в него, но ты не верь.

— Досужие языки всегда болтают всякие глупости,— со­гласился Шамшуддин.— Куда нам?

Креол на секунду задумался, переводя взгляд с левого коридора на центральный, с центрального на правый, с правого — снова на левый. Хоть он и сказал старику Киму­льгу, что знает в Шахшаноре каждый закоулок, три года от­сутствия всё-таки слегка затуманили память. Креол никог­да не стремился держать в голове такие бесполезные зна­ния, как расположение комнат и коридоров.

— Так...— наморщил лоб ученик мага.— Налево — убор­ные, большая купальня, пиршественная зала, помещение стражи, комната евнухов и... и гарем.

— Наложниц много? — деловито осведомился Шам­шуддин.

— Сейчас — не знаю. Но когда я уезжал, было шестеро, и все старые — лет по тридцать и даже больше. Дедушка уже очень давно не брал новых.

— Жаль...— погрустнел Шамшуддин.

Креол недовольно дернул щекой. В отличие от этого плешивого кушита, к своим восемнадцати годам успевше­го прослыть прекрасным любовником, Креол противопо­ложным полом интересовался мало. Он пару раз составлял Шамшуддину компанию в общине харимту, но сколько бы священные блудницы Инанны ни старались развеселить гостей, Креол все равно оставался мрачным, как сама ночь. Подобные забавы не радовали его и не прельщали.

— Направо — кухня, кладовые, помещения для рабов и комната управляющего,— махнул рукой он.— А прямо — сад, священный дворик и лестница наверх и вниз. Внизу подвал, туда лучше не ходить.

— Почему?

— А помнишь, что в подвале у Халая? У нас там тоже есть... всякое.

— Например? Креол смутился.

— Брат, только не говори, что ты и сам этого не зна­ешь,— сверкнул белоснежными зубами Шамшуддин.

— Знаю! — повысил голос Креол.— Знаю. Там... погреб для продуктов...

— Да, туда точно лучше не ходить.

— Не зли меня! Там... там не только погреб. Ещё там хо­лодная камера для трупов... наша дворцовая темница и... и тюрьма для демонов. И вот туда точно ходить не нужно! Я слышал, что дедушка держит там двух шедимов и Безго­лового.

— Это не так страшно,— пожал плечами Шамшуддин.— Гала хуже.

— Говорят, что ещё там есть адский дух!

— А вот здесь ты уже привираешь, брат,— рассудитель­но произнёс Шамшуддин.— Ещё ни одному демонологу не удавалось долго удерживать взаперти адского духа. Он либо раздуется и разнесёт темницу вдребезги, либо зачахнет и погаснет, как остывший уголёк.

— Может быть, и не адского духа. Может быть, Жреца Древних или Двурогого,— проворчал Креол.— Я точно не знаю. Слышал только, что это какая-то опасная тварь из Лэнга.

— Может, просто зуннабьян?

— Не хочешь — не верь...— отмахнулся Креол.— Но лезть туда не вздумай, слышишь?

— Слышу, брат, слышу. Я рад, что ты в кои-то веки ре­шил проявить благоразумие.

Креол ничего не ответил. На самом деле он однажды уже пробовал забраться в этот потайной подвал. Но его тогда поймали. Дедушка Алкеалол долго смотрел на хлюпающего носом мальчишку, а потом холодно произнёс, что ему не нужен столь глупый наследник. Креола вывели за ворота и обратно не пустили. А когда он начал кричать и плакать, с крепостной стены начали стрелять из луков.

Почти целый месяц семилетний мальчик был предо­ставлен самому себе. Он бродил по зловонным трущобам Ура, питался объедками, был покусан бродячими собака­ми, чуть не утонул в сточной канаве и лишь чудом избежал лап работорговцев. Но в конце концов дедушка смилости­вился и позволил внуку вернуться домой.

С тех пор Креол ни разу не спускался в подвал. Он не был уверен, что сделает грозный Алкеалол, буде непутёвый внук провинится вновь, но проверять ему совершенно не хотелось.

Несмотря на всю огромность прекрасного Шахшанора, этажей в нем только лишь два. Особенно высоки потолки на первом. Восемь взрослых мужчин могут встать друг дру­гу на плечи — и то не дотянутся.

Поднявшись по устланной мрамором лестнице, Креол и Шамшуддин оказались в длинном кольцевом коридоре. Полы покрыты толстым слоем штука[1], стены облицованы глиняной обмазкой, побелены и покрыты цветной роспи­сью. Геометрические узоры, строки из священных текстов, изображения растений, животных и людей... Скромному жилищу Халая Джи Беш и не снилось великолепие этого дворца. Множество масляных светильников заливает ко­ридор ярким светом, вдоль стен стоят постаменты, удержи­вающие дорогие статуи и вазы. Вся утварь — золотая и се­ребряная, не видно ни следа презренной меди или керами­ки.

Шамшуддин шагал неторопливо, с любопытством огля­дываясь по сторонам. Он ещё никогда не был во дворце ар­химага. Дважды по дороге попались рабы — при виде Крео­ла они сразу замирали неподвижными статуями, не смея отвлекать господина.

— Эта дверь ведёт в умывальную,— рассеянно коммен­тировал Креол по ходу движения.— Здесь комната свитков. Здесь лаборатория. Здесь мастерская. Здесь комната ритуа­лов. Здесь дедушкины покои. Здесь гостевые комнаты.