Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском - [3]

Праведная награда! Беспримерная признательность великого самодержца, совершенно знающего [как] отличать и как награждать за заслуги подданных!

СЛАВА ЕГО

Клейноды с ней[2], власть, росска сила;

Вдали блестит Европы строй;

Стрел тучи Азия пустила,

Готовы алеуты в бой.

Темнят крылами понт грифоны,

Льют огнь из медных жерл драконы;

Полканы вихрем пыль крутят;

Безмерные поля, долины

Обсели вкруг стада орлины,

И все на царский смотрят взгляд.

Миров владыке лучезарных

Так внемлют все стихии, тварь:

В могуществе ему нет равных.

Властитель душ, любимый царь,

Речет — и флот сквозь волн несется;

Велит — и громом твердь трясется,

Тьма всадников чрез степь летит,

И гнев его есть гнев вселенной;

Но лишь с улыбкою священной

Прострет он длань — и все молчит[3].

Павел Первый велик в воздаянии почестей достойным из своих подданных

Вскоре по вступлении своем на престол его величество, получа известие о смерти фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, в тот же час отдал приказ наложить на три дня траур на весь императорский дом свой, сказав при том: «Румянцев во время царствований отца и матери моей прославился в России более, нежели Тюрен во Франции. Он почитаем и любим был покойным императором, и был ему Петру Третьему предан; за что воздаю такую честь его памяти, какой еще ни один полководец не имел в моем Отечестве».

И подлинно — какой пример!

(От его превосходительства Петра Ивановича Козловского).

Павел Первый есть друг человечества: ибо лучшее его удовольствие состояло в том, чтобы находить себя прямо человеком

Девятого-надесять 19 сентября 1800 года на сражении (в Голландии) полк Бекендорфов занимал самый опаснейший пост, где он сильно претерпел от французов. При самом жестоком и отчаянном нападении их подпрапорщик Щегловитов увидел, что он не может спасти носимого им знамени; тогда, по совету и ободрению прапорщика Багогевута, стоявшего подле него, сорвал он знамя с древка, обернулся в него и таким образом пал с ним вместе на поле сражения, на котором он возле храброго своего сподвижника Багогевута умер достославною смертью.

Павел Первый, получа о сем донесение, сказал окружающим его: «Не удивляюсь, ибо храбрость и мужество есть наследие моих подданных; но знаю, что воин сей был такой же человек, как и я; он мой брат столько же, сколько и ваш; он пожертвовал жизнью для чести Отечества — почтим же его память»[4].

Император повелел имя подпрапорщика Щегловитова вышить на всех знаменах полку Бенкендорфа — это всем было известно.

(Из политического журнала)

Признательность и награды Павла Первого за верную службу к генералиссимусу графу Суворову

Добродетель составляет первое достоинство человека. Государь, говорит Пуфендорф[5], всех более должен почитать ее, тогда он подобен Богу, и не забывать благотворить своим подданным. Счастлив он, когда окружен такими людьми, которые из ревности к нему и Отечеству напоминают ему о сей священной его обязанности.

Граф Суворов, примерный полководец Севера, единственный герой прошедшего столетия, по своим быстрым успехам и победам, по всей строгой справедливости достоин удивления света.

После побед его, в Италии одержанных, после донесений о завоевании Туринской цитадели, уверения о скором падении Мантуи, о новом облежании Тортоны, о поспешном отступлении генерала Моро в Бокету к Генуе и поверхностях, во многих небольших сражениях им одержанных, Павел Первый послал к графу Суворову богато алмазами осыпанный портрет свой для ношения на груди; возвел его в княжеское достоинство великой и пространной своей империи и приложенным к грамоте на оное именным указом повелел к пожалованному ему от великой матери своей после Рымникского сражения наименованию присовокупить наименование Италийского. Второй за сим последовавший указ изъявил неограниченное благоволение Павлове за дела военачальника его, в котором он повелевал гвардии и всем российским войскам везде, даже и в присутствии своем, отдавать ему[6] все воинские почести, подобно отдаваемым высочайшей особе императора. Почтенный и старый сей герой мог один хвалиться тем, что от рук строжайшей справедливости получил награду, за которую обязан был единственно заслугам своим и редким сведениям, а не счастью или снисканному придворному покровительству.

Пример сей доволен в доказательство того, какое добродетельное сердце имел император и что Павел Первый всегда готов был благодетельствовать.

(Из «Жизни императора»)

Правосудный и достопамятный ответ императора Павла Первого одному из его генералов

По вступлении на престол император приговорил двух армейских офицеров к строжайшему аресту в крепости за ссору, учиненную ими между собою, в которой один другого ранил было шпагою смертельно. При чем генерал N. просил государя из сих офицеров о том, который был знатной фамилии, и просьбу свою заключал тем, что и он бы, будучи на месте его, так же бы поступил. «Тем бы ты хуже сделал, — отвечал ему равнодушно император, — ибо после сего справедливее не мог бы ожидать себе прощения»[7].

(От Дмитрия Николаевича Епифанова)

Новое соблюдение, оказанное от Павла Первого чести воинского состояния