Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915 - [379]

Если бы отрывок оказался вдруг медитацией, то обнародование его нанесло бы и мне, и другим ряд непоправимых бед (и на Вас отразилось бы очень плохо).

Надеюсь, что теперь Вы исполните мою просьбу и поймете, что дело не в эсо– и эксо-теризме, не в наших расхождениях и т. д. Эта просьба не полемика; это моя покорная личная просьба; и не исполнить ее после сообщенного Вы не можете…

Я, конечно, верю, что Вы ее исполните: не отвечайте ничего на это приватное письмо (просто уничтожьте часть моего письма, где я разбираю и привожу отрывок).

На все деловое скоро отвечу.

Остаюсь уважающий Вас и преданный

Борис Бугаев.

РГБ. Ф. 167. Карт. 3. Ед. хр. 23.

Краткая редакция текста п. 311 а.

312. Белый – Метнеру

Февраль (н. ст.) 1914 г. Базель

Базель[3925]. Февраль 1914 года.

Многоуважаемый Эмилий Карлович!

На Ваше письмо о возвращении моего долга К<нигоиздательст>ву «Мусагет» я извещаю Вас о нижеследующем:

1) Я уже обещал в этом году 1000 рублей К<нигоиздательст>ву «Мусагет»: этими 1000 рублей располагаю не я и не в моей власти достать их до залога имения моего, который имеет быть в этом году, как Вы, вероятно, уже извещены А. С. Петровским, которому я выяснил подробно мои планы о постепенном погашении долга.

2) Я имел предположения выделять из получаемой ежемесячной суммы в течение 1914 года ту часть, которая останется свободной путем экономии; но эта сумма для меня неопределенна, потому что не определенен еще гонорар из К<нигоиздательст>ва «Сирина».

Вот все, что я могу при наличных деньгах. К<нигоиздательст>во «Мусагет» знает, что я живу, так сказать, на жалованьи и что свободных сумм, кроме 1000 от залога, в близком будущем у меня нет.

Взяв 3000 рублей, предложенных мне К<нигоиздательст>вом «Мусагет» в 1910 году, я предполагал, что залогом погашения являются мои книги и мой труд. Труд мой не мог состояться в К<нигоиздательст>ве «Мусагет» ввиду непрерывных идейных недоразумений с Вами. А предложенные книги (стихи, симфонии, «Сер<ебряный> Голубь», роман «Петерб<ург>») либо систематически откладывались в долгий ящик в течение 1911, 1912, 1913 годах <так!>, причем Вы мотивировали это откладывание существованием ряда предположенных к изданию книг, из которых большинство еще объявлены и по сию пору и еще даже не печатаются, между тем мои сочинения были всегда готовы к печати[3926]. Должен сказать, что если бы К<нигоиздательст>во «Мусагет» в течение 1910, 1911, 1912, 1913 годах посвятило сериозно хотя бы час времени, чтобы создать мне удобные условия для погашения долга, то долг бы был давно погашен; но К<нигоиздательст>во «Мусагет» реально ничего не сделало для облегчения мне своевременного погашения долга (я же неоднократно предлагал свои книги в 1911, 1912, 1913 году); поэтому тон настоятельный Вашего письма (Вам хорошо же известны мои наличные деньги) – меня удивляет. Повторяю, я сделаю все возможное для постепенной ликвидации долга, но предупреждаю, что абсолютно не в состоянии быстро этот долг ликвидировать. Что же касается до предложения снестись с издательницей, то считаю его неуместным: я имею дело с конторой К<нигоиздательст>во «Мусагет» и с Редакцией оного: с издательницей К<нигоиздательст>ва «Мусагет» я деловых сношений не имел…

Примите уверения в совершенном почтении.

Борис Бугаев.

P. S. Мой адрес: Schweiz. Basel. Poste restante.

P. S. В случае дальнейшей необходимости препираться о сроках погашения моего долга, я предупреждаю, что буду просить Б. П. Григорова, с которым имел уже деловой разговор, снестись в Москве с Вами от моего имени для большего удобства и быстроты сношений[3927].

P. S. Позвольте мне откровенно сознаться: меня удивило, что К<нигоиздательст>во «Мусагет», не получив от меня ответа на предложение воспользоваться для погаш<ения> долга частью моего гонорара за стихи и «Голубя», само предложило наложить секвестр на эту часть К<нигоиздательст>ву «Сирин», между тем как гонорар этот есть хлеб насущный мой 1914 года. Я помню, Вы сделали мне такое предложение из Дрездена (когда я жил под Христианией), но я не мог ответить ни утвердительно, ни отрицательно, не узнавши точно суммы этого гонорара и времени печатания (при всем моем старании точно мне пока не удалось узнать ни то, ни другое); мое молчание на это Ваше предложение не было знаком согласия (я хотел предложить совсем другую комбинацию); К<нигоиздательст>во же «Мусагет», не уведомив меня, само предложило «Сирину» взять часть гонорара, на что К<нигоиздательст>во «Сирин» не могло согласиться, не уведомив меня и не получив от меня уведомления переслать в «Мусагет» такую-то сумму. Если бы даже К<нигоиздательст>во «Сирин» и поступило так, то могло бы оказаться, что я вдруг лишен месячного минимума для существования.

Неужели К<нигоиздательст>во «Мусагет» не подумало об этом?

Не дав возможности <в> 1911–1913 отдать часть гонорара путем напечатания моих книг (за стихи и симфонии 1500 рублей был бы не большой гонорар, что + 1000 рублей составило бы 2500 погашенного долга), К<нигоиздательст>во «Мусагет», невольно, разумеется, еще и лишило бы меня хлеба насущного, если бы К<нигоиздательст>во «