Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915 - [381]
Ваш Э. Метнер.
РГБ. Ф. 167. Карт. 5. Ед. хр. 32.
Ответ на п. 311 а, б.
314. Метнер – Белому
Девичье Поле 12/25–IV–1914.
1000 р. и письмо Анны Алексеевны я получил[3937]. Свой адрес писал на конвертах. Вот он – Девичье Поле, Саввинский переулок, дом 12, кв. 6. – В третий раз запрашиваю Вас о судьбе тех книг (из Пути, Скорпиона, издательства Некрасова и т. п.), кот<орые> Вы брали в Москве из Мусагета и кот<орые> мы отправляли Вам за границу (для отзыва)? См. мои последние два письма[3938]. – 1) Это необходимо, т<ак> к<ак> Эллис молит о книгах, и не можем же мы покупать книги да еще досадно покупать те книги, кот<орые> были получены в обмен. 2) Киселев составляет Мусагетскую библиотеку, и нам важно знать, что мы имеем.
«Досье» только теперь может быть отправлено на прочтение Вячеславу[3939], так что приложения (Сизова и Киселева) пока Вам высланы быть не могут.
Что касается Ваших симфоний, то, во-первых, меня удивляет Гриф, кот<орый> в каталоге объявил второе издание Кубка Метелей[3940], кот<орый> далеко еще не распродан!! Если же – да, или если Скорпион разрешил второе издание, то все четыре симфонии должны были бы появиться в одном издательстве! Кто разрешил Грифу объявить второе издание? И какой гонорар Вы получаете за это? В свое время мы говорили с Вами об издании трех симфоний (а не четырех) в Мусагете только потому, что 4-ая – не распродана, и нельзя обижать Скорпион. – Ничего не понимаю. – Тем более, что Анна Алексеевна пишет мне, что за Мусагетом Вы считаете гонорар за симфонии; но что Мусагет может получить с Грифа?? Лично я не вижу ничего невозможного, чтобы Ваши симфонии появились в Мусагете (после Вашего ухода); ведь появится же Бёме Петровского только осенью[3941], т. е. почти год спустя после выхода Петровского из Мусагета? Ваши симфонии ведь могли бы уже находиться в наборе, когда разразилась распря! – Но, конечно, лучше, если симфонии будут изданы другим издательством, т<ак> к<ак> и надо с ними спешить, а у нас сейчас мало средств. Когда Вы выясните мне Ваше отношение к Сирину вообще и к Грифу по вопросу о четвертой симфонии, то я смогу приняться за пристраивание симфоний. В каком положении вопрос о переиздании Ваших стихов и Голубя?
Читаю Петербург[3942]. Восхищаюсь, ужасаюсь, тону, захлебываюсь (до губошлепства) – невыносимая вещь – хочется кричать: так нельзя! Постойте! Караул грабят! Украли человека! вынули человека, остались одни кальсоны![3943] И все-таки даже враги Ваши должны признать, что подобное (по стихийности) не напишет ныне никто в мире.
Ваш Э. Метнер.
РГБ. Ф. 167. Карт. 5. Ед. хр. 33.
315. Метнер – Белому
Девичье Поле 9/22–VI–914.
12/25–IV – я отправил Вам письмо, кот<орое> пролежало два месяца и вернулось ко мне[3944]. Очевидно, перед отъездом Вы не зашли на почту и не оставили своего нового адреса. Пересылаю теперь Вам письмо. В добавление к нему могу сказать след<ующее>. «Досье» у Вячеслава[3945], и я Вам его вскоре вышлю. – О симфониях надо вопрос выяснять скорее, т<ак> к<ак> в связи с этим стоит наш план на сезон 1914–1915 г. – Чувствую я себя хуже, нежели когда-либо. Так мерзко, что теперь уже навсегда застрахован от Штейнера. Если я в таком отчаяннейшем самочувствии удержался и не пошел спасать свою душу, то, значит, я спасен от Штейнера. – Переживая, однако, в то же время довольно острые оккультные ощущения, я говорю Вам: бегите сломя голову от этого Клингзора[3946], пока не поздно; не слушайте ни друзей, ни жены, никого; слушайте только своего Гения, иначе он Вас оставит. Вот мое Вам последнее слово. – Очень прошу Вас ответить мне на деловые пункты моего письма. –
Всего хорошего.
Э. Метнер.
РГБ. Ф. 167. Карт. 5. Ед. хр. 34.
316. Белый – Метнеру
Дорогой Эмилий Карлович, мне чрезвычайно лестно, что Вы обратили внимание на мой роман, несмотря на то, что вторая половина его написана уже почти не мною, а «членом антропософического Общества». Как член оного О<бщест>ва я могу так характеризовать обе части трилогии: «Голубь» – люциферическое переживание Дарьяльского («Ястребиный вышел у Голубя клюв»[3947]). «Петербург» – исследование по вопросу о химеризме (ариманизме), произведенное автором на основании ряда эмпирических фактов (т. е. окружающей действительности: действительность «богато» питала автора за эти 3 года нужными для его исследования фактами. Обе же части пока доказывают тезис нашей доктрины, что ариманизм (химеризм или материализм, что то же) есть следствие люциферического переживания[3948]: «Эгоцентризм» теоретически проглатывает мир, становясь солипсизмом, тогда практически «я» оказывается игрушкою иллюзий мира (внешней действительности). Над «Сер<ебряным> Голубем» царит Люцифер. Над «Петербургом» – Ариман. Оба образуют правую и левую сторону «игольного ушка». Остается III часть, т. е. проход сквозь игольное ушко; надеюсь, что «Невидимый град» (III часть)[3949], за эти два года начавший для меня очерчиваться, в нашем
