Андерсенам — ура! - [14]

Шрифт
Интервал

— Может, ты забыла, что мы почти все взяли в рассрочку? Дом, мебель, машину…

— Мог бы ездить на автобусе.

Это ошеломило Хермансена.

— На автобусе? — с трудом выговорил он. — Ты полагаешь, что я должен ездить на автобусе?

— Или вместе с кем-нибудь на машине. Ведь все равно всем вам ехать в одно и то же место.

— Я должен ходить и упрашивать коллег и соседей, чтобы меня подвезли? Этого ты хочешь?

— Если продать автомобиль, долгов не будет. И те бе не придется так много работать.

— Я не жалуюсь, что много работаю.

— Да и машиной-то мы как следует не пользуемся. Даже на выходные никуда не ездим!

— А почему? Потому что я должен работать, что бы свести концы с концами.


— Если бы у меня были права, то…

— То что?

— То я могла бы куда-нибудь выезжать.

— Ты знаешь мое отношение к этому, — холодно сказал он. — Знаешь, что исключительно из соображений твоей безопасности… — Тут раздался звонок, и Хермансен был рад, что разговор прервался. — Это фру Сальвесен. У нас заседание комиссии по антеннам.

— А я думала, по гаражам, — сказала фру Хермансен и пошла открыть дверь. Муж стоял, прислушиваясь к ее шагам; в последних словах он уловил оттенок сарказма, которого не хотел бы слышать…

Открыв дверь, фру Хермансен увидела фру Сальвесен, которая раздувала ноздри и, казалось, делала стойку, как пойнтер.

— Чувствуете запах?

Фру Хермансен с озадаченным видом обернулась к своей кухне.

— Смотрите! — фру Сальвесен показала на сад Андерсенов.

Над зеленой листвой вставало симпатичное облако дыма. Доносились песни и шум.

— М-м-м! Чудесно! — Фру Хермансен потянула воздух носом и, чтобы позлить фру Сальвесен, добавила невинным тоном: — Просто слюнки текут!

— Они теперь стали готовить в саду! Ток отключили!

Она была явно возбуждена. Это, кстати, ей очень шло. На щеках появился румянец, в глазах — нервный блеск. Кроме того, она надела новое платье, хотя и собиралась вроде бы всего лишь на обычное заседание.

— Я должна поговорить об этом с вашим мужем! — она вошла в дом, а фру Хермансен осталась стоять на пороге.

Вблизи слышался лязг садовых ножниц. Это Сальвесен подстригал кусты. На щеках фру Хермансен тоже появился намек на румянец, когда она подошла к своему соседу, держа в руках ножницы.

— Добрый вечер! — увидев ее, Сальвесен просиял и заулыбался.

— Привет, Сальвесен! — весело сказала она. — Ну что, стрижем потихоньку?

Сальвесен вытер пот со лба.

— Да вот, все стригу и стригу. На работе чужие купоны стригу целый день. А здесь кусты.

Они продолжали стричь живую изгородь каждый со своей стороны. Сальвесен поднял отрезанную ветку и стал ее рассматривать.

— Жаль. Красивые ветки. И как они успевают за неделю настолько вырасти…

— Никогда не задумывалась над этим, — сказала фру Хермансен.

— Приятно смотреть, как все наливается и растет. Я поэтому и радовался, когда мы получили этот клочок земли. Что ж, думал я, по крайней мере, ты хоть будешь видеть, как жизнь вокруг пробивается. Но здесь расти ничему не дают. Все обрезают.

Он был высок и худощав, с крупными, сильными кистями рук. Фру Хермансен украдкой бросила взгляд на его руки, бережно державшие зеленую ветку, но почему-то никак не могла посмотреть прямо в глаза, хотя и чувствовала, что он глядит на нее.

— Мне тоже кажется, пусть бы росли. Я как раз сказала мужу… — на секунду она остановилась, думая, не рассказать ли о сцене, которая только что была, но потом оставила эту затею.

— Моя жена сейчас у вас? — спросил Сальвесен.

— У них же заседание комиссии.

Сальвесен, облегченно вздохнув, посмотрел на окна своего дома. Потом отложил ножницы.

— Слишком уж много всяких комиссий. Всякий раз говорю жене — ты же устаешь от этих заседаний. Но похоже, что ей нравится.

— Наверно, дело нужное, — неуверенно сказала фру Хермансен, — а ваша жена ведь такая энергичная.

— Конечно, нужное, — он потихоньку вздохнул: — Моя жена ничего ненужного не делает. Но временами я думаю: как же, черт возьми, мы прежде обходились безо всяких комиссий? Помню, как дома…

— Вы ведь из Кристиансанда? — Фру Хермансен очень нравился его голос. И стоять возле изгороди, слушая Сальвесена, тоже нравилось — действовало как-то успокаивающе.

— Нет, из небольшого городка. Крохотный городок. Я посчитал. Там примерно столько же домов, сколько в этом поселке, — он раскурил трубку и выпустил дым себе в лицо, отгоняя комаров. — И все-таки мы об ходились без комиссий, — сказал он задумчиво. — Были на редкость далеки от всяких общественных дел. Печально, конечно. По вечерам сидели на крыльце и курили или шли на берег. В хорошую погоду уходили на лодках в шхеры, брали с собой кофейник и аккордеон…

Они остановились, прислушиваясь к музыке, доносившейся с участка Андерсенов. Потом снова принялись стричь кусты, и их ножницы щелкали почти рядом и, невзначай задевая друг друга, издавали резкий металлический скрежет.

— Интересно, что они там теперь обсуждают, — сказал Сальвесен, кивнув на окна гостиной Хермансенов.

— Да, наверное, опять Андерсена, — сказала фру Хермансен. — Не понимаю, как им не надоест!

— Он им что «жало в плоть», как говорил апостол Павел.

— Кажется, я занозила палец, — сказала фру Хермансен и, отложив ножницы, протянула руку над кустами. — Вы не поможете вытащить занозу, Сальвесен?


Рекомендуем почитать
Избранное

В настоящий том библиотеки собраны лучшие произведения Нам Као и Нгуен Хонга, двух крупнейших мастеров, с именами которых неразрывно связано рождение новой литературы Социалистической Республики Вьетнам. Кроме повести «Ти Фео», фронтового дневника «В джунглях» Нам Као и романа «Воровка» Нгуен Хонга, в книге публикуются рассказы.


Обычай белого человека

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бунт Дениса Бушуева

«Бунт Дениса Бушуева» не только поучительная книга, но и интересная с обыкновенной читательской точки зрения. Автор отличается главным, что требуется от писателя: способностью овладеть вниманием читателя и с начала до конца держать его в напряженном любопытстве. Романические узлы завязываются и расплетаются в книге мастерски и с достаточным литературным тактом.Приключенческий элемент, богато насыщающий книгу, лишен предвзятости или натяжки. Это одна из тех книг, читая которую, редкий читатель удержится от «подглядывания вперед».Денис Бушуев – не литературная фантазия; он всегда существовал и никогда не переведется в нашей стране; мы легко узнаем его среди множества своих знакомых, живших в СССР.


Зулейка Добсон, или Оксфордская история любви

В каноне кэмпа Сьюзен Зонтаг поставила "Зулейку Добсон" на первое место, в списке лучших английских романов по версии газеты The Guardian она находится на сороковой позиции, в списке шедевров Modern Library – на 59-ой. Этой книгой восхищались Ивлин Во, Вирджиния Вулф, Э.М. Форстер. В 2011 году Зулейке исполнилось сто лет, и только сейчас она заговорила по-русски.


Дансинг в ставке Гитлера

В 1980-е годы читающая публика Советского Союза была потрясена повестью «Дансинг в ставке Гитлера», напечатанной в культовом журнале советской интеллигенции «Иностранная литература».Повесть затронула тему, которая казалась каждому человеку понятной и не требующей объяснения: тему проклятия фашизму. Затронула вопрос забвения прошлого, памяти предков, прощения зла.Фабула повести проста: в одном из маленьких городов Польши, где была одна из ставок Гитлера, построили увеселительный центр с дансингом. Место на развилке дорог, народу много: доход хороший.Одно весьма смущало: на строительстве ставки работали военнопленные, и по окончании строительства их расстреляли.


Человек, который жил под землей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.