Андалузские легенды (сборник) - [7]

Гомес, разумеется, рот разинул, слушая госпожу Смерть, и все думал только, как бы от нея удрать поскорее.

— Ну-с, дон-Гомес, так хотите вы разбогатеть?

— Еще бы не хотеть! Да вы-то тут, извините, при чем же?

— Ну, слушайте. Идите вы в доктора.

— Как-с?

— Объявите себя доктором и начните лечить.

— Помилуйте, я по-латыни ни бельмеса не знаю.

— Это не нужно совсем.

— Я ни писать, ни читать не учился, потому что у меня в молодости палец все болел, да один глаз косил! соврал Гомес.

— И это не нужно. Слушайте. Объявитесь доктором и начните лечить, вот хоть с королевича. Там теперь у меня Холера сидит, я к ней туда собираюсь сейчас, только не за королевичем, а за другими. Слушайте уговор. Когда вас позовут к больному, то смотрите: Сижу я около него или нет. Коли я сижу, уходите, говоря, что делать нечего, больной умирает. Если меня нет, то как плох больной ни будь — давайте лекарство и беритесь вылечить.

Гомес даже обиделся.

— Какия же лекарства я буду давать, когда я, милостивая государыня, говорю вам, что я по-латыни не знаю ни слова?

— Ах, Создатель мой! Вот оловянная-то башка!.. воскликнула смерть в нетерпении. — Да воды-то в реке разве мало? Не всю же ее доктора вычерпали, чтоб людей-то морочить. Ох, уж эти мне доктора! То ли дело было, когда, люди медицину еще не выдумали. Бывало пошлешь кого из прислуги предупредить человека, потом придешь сама — и в одну минутку дело обделаешь. А теперь хлопочи да возись от этих проклятых докторов, да время теряй. Ведь уж когда я к кому приду, то как ты тут ни вертись, а не отвертяшься от меня — только возня! А когда я за кем не пришла, а только кого из прислуги послала напомнить о себе, что есть, дескать, на свете смерть, — тогда эти проклятые доктора только мою прислугу задерживают зря и человека зря мучают… Ну, однако, довольно. Я заболталась. И так, дон-Родриго Гомес, господин доктор, желаю вам быть здоровым и разбогатеть. До свиданья.

— Ох, лучше бы до несвидания, сударыня! Хоть я и очень вам благодарен за совет и за открытие мне таинства медицины — а все-таки я бы не желал, чтобы вы ко мне пожаловали когда-либо.

— Я вас предупреждать пожалуй не стану, чтоб не пугать, а приду за вами вдруг во время свадьбы вашего сына. Прощайте.

— Котораго? закричал что было мочи Гомес. Но Смерть пропала — и след простыл.

— Ах чертовка эдакая, подумал Гомес. — Ведь у меня сыновей полторы дюжины. На свадьбе сына? Да котораго же? Вот одолжила-то! Уж лучше бы держала язык за зубами, старая шатунья!

Прийдя в себя от всего случившагося, Гомес решил немедленно приняться за дело. Он вернулся в столицу.

Всюду только и было говору, что про больного королевича, кончину котораго ожидали с часу на час. Кроме того, в городе было много больных, некоторые уже умерли в несколько часов. Говорили, что это новая чума посетила город. Гомес пошел прямо во дворец и велел доложить королю, что он доктор и возьмется вылечить королевича. Известие это поставило во дворце, да и в народе, все вверх дном… т. е. лучше сказать, поставило все вниз дном, так как все придворные ходили уже как потерянные, а теперь обрадовались и успокоились — и дело пошло своим порядком.

Гомеса встретил сам король и обещая ему за спасенье сына половину своего королевства и титул маркиза Касторкина. Гомес вошел в опочивальню королевича и нашел там полсотни докторов — старых и молодых. Вся комната была завалена лекарствами, и смрад от них шел такой, что Гомес чуть не задохнулся. Королевич лежал без чувств, потому что из него доктора выпустили уж третье ведро крови и собирались выпустить еще три. Доктора так и окрысились на новаго доктора Гомеса, а один так даже его ловко укусил сзади за локать.

— Ну что-ж, — вылечишь мне сына? спрашивает король, а сам чуть не плачет.

Гомес оглядел комнату, видит — действительно его новой знакомой, т. е. Смерти, нет нигде.

— Вылечу, ваше королевское величество. Это, действительно, трудная болезнь — и кроме меня вылечить никто не может.

— Ну, дон-Гомес, слушай: вылечишь — отдам тебе пол-королевства и будешь ты герцог Касторкин. Не вылечишь — я тебя казнить велю на площади. Согласен?

Гомес опять оглядел горницу, чтобы не ошибиться — боялся он на первых порах — но, не найдя положительно нигде Смерти, храбро и важно отвечал, что не пройдет трех дней, как он вылечит королевича. Доктора совсем остервенились на Гомеса и одни стали над ним насмехаться, ругаться, другие начали даже драться. Гомес прежде всего велел выкинуть в окошко все лекарства и принести сто ушатов воды. Кроме того приказал подать бутылку самой лучшей малаги, да бутылку перваго сорта лиссабонскаго, потом пол-теленка жаренаго с каштанами и дюжину апельсинов. Все это он велел себе подать в отдельную комнату и никому туда не входить.

Докторов он велел разогнать палками и не пускать во дворец. А за женой своей и за детьми выпросил у короля послать золотую карету, чтобы привезти их в столицу. Без них ему, видите ли, стало скучно, а ходить пешком они, видите ли, не привыкли.

Король был как мальчик на побегушках у Гомеса. Все обещал, только сына вылечи.

Вышел Гомес в отдельную горницу, где было все приготовлено, заперся и стал будто составлять лекарство. Во всяком случае, жареная телятина с каштанами, апельсяны, малага и лиссабонское — сами составились вместе в желудке Гомеса.