Андалусская поэзия - [20]

Шрифт
Интервал
И сладки томные уста…
Вверх по течению реки к мосту ходили мы —
Там поражали белизной песчаные холмы,
И ароматом напоен был шорох ветерка,
И все цветы ему в ответ качалися слегка,
Тот берег в памяти всегда…
Мы помянуть должны добром тех суток череду,
Что во дворце Насих прошли у счастья на виду,
Где сталь холодного ручья текла у наших ног
И солнце наводило блеск на ржавый свой клинок,
Где жизнь красой своей горда…
О, как великолепен вид желанной аз-Захра,
Где незабвенные сады и нежные ветра!
Мне заменяла та краса и райскую красу…
Пока живу, я этот рай в душе своей несу!
Он не померкнет никогда!..
Но почему же вспоминать я не могу без слез
Прекрасные места, где нам встречаться довелось,
В одежды яркие любви рядились где не раз,
И к наслаждениям вели всех, кто послушал нас?
Как велика их череда!..
Пусть носит вечно аз-Захра весенний свой наряд,
И пусть достойные сыны ей лучшее дарят,
Пускай всегда здесь будет мир, мы видим счастье в нем,
Так у небес просили мы и вечером и днем.
И приглашали всех туда…
И часто верилось мне там, под сенью аз-Захра,
Что беспощадная судьба бывает и добра.
И потому надеюсь я: несчастный мой удел
Изменится и станет все, как я того хотел!
Опять взойдет моя звезда…
* * *

Перевод Ю. Хазанова

Завистник мне сказал, что та, кого люблю, больна…
«Стыдись, — ответил я ему, — ты болен, не она!
А эти бусинки — не пот, алмазы на челе.
Я совершенней красоты не знаю на Земле!
Ведь тело дивное ее под стать волнам реки…
Что ж удивляться — на волнах бывают пузырьки!»
* * *

Перевод Ю. Хазанова

О, кто поймет твой зов, твой плач,
И где тот лекарь, где тот врач,
Кто исцелит лихой недуг,
Что завладел тобою вдруг?..
И чем поможет тут совет?
Того, кто нужен, рядом нет:
Он здесь — в душе, и вдалеке —
В эфире, в легком ветерке.
О, если б этот ветерок
Соединить сердца помог!
* * *

Перевод Ю. Хазанова

О ты, к кому желанием томим!
Когда б сумел я стать собой самим,
Когда б судьба дала мне выбирать —
Мой выбор пал бы на тебя опять!
Пускай корят завистники, пускай, —
За верность чувств хоть ты не упрекай!
Да, пусть меня завистники корят,
«Она тебя забыла, — говорят, —
Твои упреки ей — что горький плод;
Ее душа давно другого ждет…»
Пусть говорят… Наверно, я из тех,
Которые, любя, прощают грех.
В любви — я раб, а ты — моя мечта…
О, как неодолима красота!
* * *

Перевод Ю. Хазанова

Отнимешь ли ты одеянье, которому имя — любовь?
Уйдет ли твоя благосклонность — и мне не узреть ее вновь?..
Неужто все так совершится? Неужто любви моей путь
Усеян напастями будет, а счастья, увы, не вернуть?..
Я отдал тебе без остатка и душу и сердце свои —
И как же теперь я утешусь, не зная ответной любви?
Для тех, кто взаправду полюбит, их чувство — смертельный недуг,
И, значит, свое исцеленье лишь в смерти найду я от мук!
Укоры я все и упреки скрываю в себе глубоко,
Лелею и вновь забываю, и гнев мой проходит легко.
А чтобы молву успокоить, ты, сердце, в ответ ей скажи:
«Довольствуюсь я даже взглядом жестокой моей госпожи!»
* * *

Перевод Ю. Хазанова

О, подари мне зубочистки стебелек —
Чтоб о твоих устах он мне напомнить мог!
И, может быть, моя умерится тоска,
Когда коснусь я зубочистки стебелька….
О солнце светлое! Величием твоим
Земля гордится перед небом голубым!
А на самой Земле смягчится взгляд любой,
Когда он встретится нечаянно с тобой!
* * *

Перевод Г. Кружкова*

О друзья, наконец-то настал этот день долгожданный,
Помогла мне судьба, подарила свиданье с желанной.
Поутру появился гонец, возвестивший удачу,
Я в награду вручил ему душу — и сердце в придачу.
Ветерок на заре, как тростинку, колышет упруго
Гибкий стан ее девичий, стянутый поясом туго.
Молодая газель, она взором меня поразила:
Бьет без промаха эта стрела, колдовская в ней сила.
Одеяньем своей красоты она мир ослепляет,
Облаченная в плащ своей прелести, гордо ступает,
Осененная сенью стыдливости, томно трепещет,
Веет свежестью утренней, юным цветением блещет.
Ее шеи сиянье срамит белизну покрывала,
А румянец щеки — ожерелий рубины и лалы.
Нежно стан изгибая, а голову вскинув надменно,
Вот проходит она — неприступна и столь вожделенна!
* * *

Перевод Г. Кружкова*

О букет благовонный, что мне подарила подруга,
Аромат, исцеляющий душу и плоть от недуга!
Белой, нежною дланью она мне цветы протянула,
Подведенными дивно глазами в глаза заглянула.
Как роса, с каждой ветки мне свежесть на пальцы стекает,
Каждый лист, как опрысканный мускусом, благоухает.
И когда она дарит жасмина душистые грозды,
Мнится: это луна мне вручает блестящие звезды.
Она ликом прекрасна, еще превосходнее нравом,
Речь подобна вину или сладостно пахнущим травам.
После дней разлучения в миг восхитительной встречи
Утешают и лечат ее животворные речи.
* * *

Перевод Г. Кружкова*

О радости давней напомнила встреча с тобой —
О том, что сгорело давно и рассыпалось в прах.
Я вспомнил, как нас обручил расцветающий луг
И облако счастья над нами прошло в небесах.
Дивлюсь, как тоска неотвязна и страсть глубока,
Твержу: «Все забыто!» — но нет исцеленья в словах.
Пройдешь ты, свой взор ненароком на мне задержав,
И в сердце измученном снова — томленье и страх.
Утешиться сердцу велю — но бунтует оно,
Не хочет забыть о минувших блаженных часах.
Отречься велю, — но строптивое сердце твердит:
Продолжить чтение
Еще от автора Абу Мухаммед Али Ибн Хазм
Средневековая андалусская проза

Сборник включает произведения разных жанров, созданные в X—XV вв.: «Ожерелье голубки» Ибн Хазма и «Повесть о Хаййе ибн Якзане» Ибн Туфейля, ранее уже издававшиеся, и рассказы и хроники разных авторов, впервые публикующиеся на русском языке.Философская притча о смысле человеческого бытия, трогательные любовные истории и назидательные поучения, рассказы о поэтах и вазирах, воителях и правителях — все это найдет читатель в книге, которая в первый раз столь полно познакомит его со средневековой прозой арабской Андалусии.

Ожерелье голубки

Арабская поэзия XI в, пытавшаяся первое время в Испании хранить старые традиции и воспевать никогда не виданного этими поэтами верблюда, постепенно под местными влияниями ожила, приобрела индивидуальный характер и, как это можно теперь считать доказанным, в свою очередь оказала могучее влияние на лирику европейских трубадуров. Вот на такой-то почве и возникло предлагаемое сейчас русскому читателю произведение Абу Мухаммеда Али ибн Ахмада ибн Хазма, родившегося в Кордове 7 ноября 994 года, — книга «Ожерелье голубки» (Тоукал-хаммана)

Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.

Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.

Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.

Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.

Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.

Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.