Анатомия теургии - [17]

И эти восемь рискнут своими жизнями, пока остальные будут отсиживаться по своим лесам. Но сама она ни за что не согласилась бы оказаться на их месте. Лучше прожить короткую, но яркую жизнь, чем просто существовать.

Закончив, Альма аккуратно разложила восемь листов на столешнице и достала плетёный амулет с восемью продолговатыми камнями — такие во множестве встречаются там, где добывают чёрную глину и мел. Только эти были сломаны пополам, и на грозди висели половинки.

Первая из них коснулась чернил на листе, и те начали исчезать.

Альма шептала заклинание, следя, как лист пустеет, а половинка камня наливается тёмно-фиолетовой кровью. Когда же впиталась последняя капля, норна глубоко вздохнула и отложила его — теперь тот, у кого лежит другая половинка, заметит послание и сможет написать его заново на своей бумаге. Ведьмы должны были проверять свои камни каждое утро, значит, завтра к полудню они будут здесь. Если ничего не случится.

Но это лишь начало, думала Альма, касаясь второго письма новым камнем. Буря приближается, уже слышно завывание ветра — и скоро грянет гром.

* * *

Все эти часы Йон ждал, когда же король вызовет его к себе. Да любой бы ждал на его месте после того, что случилось йольской ночью. Тайны магии пространства не раздают просто так, и если Тостиг решился доверить такое пришлому, то уж точно имел на него серьёзные планы.

Но пока никто не приходил, и Йон снова занялся работой. Старые записи, однако, уже не вызывали в нём былого задора. Теург просто не мог сконцентрироваться, всё время сбиваясь на мысли о том, чего он коснулся. На фоне этого его собственные измышления по управлению потоками воды выглядели слишком мелко.

Нет, конечно, в теории они могли создать нечто полезное. Если удастся вывести зависимость между скоростью стационарного потока и его давлением, это позволит создавать сложные механизмы, основанные не на механических рычагах, а на движении жидкостей. Механизмы облегчат работу людей, и этот мир станет чуточку лучше.

Так Йон думал раньше — в Ветеринге, когда коснулся высшей натурфилософии и впервые занялся изучением гидродинамики. Тогда ему казалось, что это будет прорывом. Казалось и сейчас, вот только мысли всё равно сбивались на Хильду и Джаану — двух девушек, которые теперь символизировали два направления, будоражившие кровь молодого теурга. Лекарство от вампиризма и управление пространством. Что такое сухая математика по сравнению с этим?

Но ни для того, ни для другого пока не было возможностей, и Йон продолжал заниматься жидкостями. Теоретически, потому что лаборатории у него тоже не было, но, по крайней мере, он мог набросать варианты опытов, которые потребуется поставить, и возможные выводы из них. А там видно будет.

Иногда он выходил на стену цитадели и поднимался на Южную башню, откуда смотрел на город. Отсюда, с высоты, тот выглядел почти так же, как и раньше, выделялись только чёрные пятна пожарищ. Не сравнить с тем, как выглядели улицы.

И почти каждый раз он чувствовал на спине чужой взгляд. Было очень трудно не оборачиваться, чтобы не выдать себя, но один раз Йон всё же удачно повернул голову — и успел увидеть тёмную фигуру за углом. Лысую и бородатую фигуру Деоринга.

Он не прекратил гулять. Просто старался не делать ничего подозрительного.

Во время одной из таких прогулок его и нашёл король.

— Любуетесь видом, мейстер Винтерсон? — Тостиг выглядел усталым, но старался улыбаться. Он поднялся на башню один, без телохранителей, и явно не ожидал встретить здесь Йона.

Видимо, тоже хотел полюбоваться видом, подумал Вампир.

— Скорее высматриваю места, где благодаря нам открылись порталы, — ответил он, думая, где сейчас Деоринг. Наверняка стоит где-то внизу, у выхода. — Пытаюсь понять, что именно случилось.

— Чудесно! — Тостиг воспрянул. — Я рад, что вы не сидите без дела. Но, думаю, не стоит идти вслепую… Вы, мэтр, как человек образованный, должны были изучать курс истории, не так ли? Скажите, вы знаете, кто такой Харс?

Вопрос ненадолго ошеломил Йона своей простотой, а значит, и скрытым где-то двойным дном. Кто такой Харс, знали все, кроме разве что живущих в северной глухомани язычников. Но король явно интересовался не этим.

— У него две личности, но, как я понимаю, легендарная вас не интересует, — наконец ответил Вампир. — А про историческую очень мало сведений…

— Расскажите о позиции ветерингской науки по этому вопросу, — нетерпеливо перебил его Тостиг. — И, прошу, давайте не будем касаться легенд. Я понимаю, что в последнее время многие из них оживают, но мы же рационалисты, не так ли?

— Совершенно верно, — Йон кивнул. — Но тогда мой рассказ будет очень коротким. Харс — это учёный маг, живший во времена Исхода. Считается, что именно он создал первый пространственный разлом и проклял наш мир так, что разломы стали появляться случайным образом по всей земле.

— Прекрасно. Но скажите, как, по-вашему, Харс мог проклясть всю землю сразу? Он ведь был мужчиной, а гоэтия плохо поддаётся мужчинам, не так ли? Теургия тогда только зарождалась. Да и не могу я представить себе ведьму, способную на такое.

— Ну… — Йон развёл руками. — Многие мои коллеги тоже сомневаются, но другого ответа у них нет. Никто точно не знает, что произошло в первом году эры Исхода, и почему в наш мир попали демоны. То, что виноват Харс — это несомненно, а причины…