Анатомия страсти - [7]

Корки встала и потянулась. Нога уже не болела.

Обходя свой современный двухэтажный дом, она придирчиво осматривала его. Все было таким обычным — плинтуса, отделка, прямая лестница наверх. Ничто здесь не напоминало дом в нескольких милях отсюда, где жил Кристофер Шмидт: старинная мебель, оригиналы картин известных мастеров, фотографии знаменитостей. И в центре всего этого человек, личный магнетизм которого можно было впитывать только небольшими порциями, как хорошо выдержанный коньяк.

Корки отправилась спать со смешанным чувством беспокойства и радостного возбуждения. Всю ночь ей снились странные сны — тигры, преследовавшие ее по залам музея, битком набитого бесценными антикварными реликвиями.

На следующее утро Корки отправилась на работу в том самом шелковом платье, которое купила, чтобы явиться на бракоразводный процесс во всеоружии и показать Мэту, что она не была серенькой провинциалочкой, как ее называл бывший супруг. С тех пор она ни разу не надела этого платья.

Тушь для ресниц, тени, румяна и помада двух оттенков потребовали от Корки больше времени, чем обычно. Впервые в жизни она опаздывала. Подлетев к машине и открыв дверцу, Корки вдруг почувствовала, как что-то зацепило колготки, а это означало, что поехала стрелка.

Неужели на колготках Элинор тоже могла появиться стрелка? Если и так, то одного взгляда этой дамы было наверняка достаточно, чтобы петли поднялись сами собой. Что ж, не может все сразу измениться к лучшему, подумала Корки, направляя свой старенький автомобиль в сторону Университетского бульвара. К счастью, у нее в машине всегда был запасной комплект колготок на такой случай.

Корки как раз выбрасывала порванную пару в урну в женском туалете, когда туда зашла Френа Перальта.

— Очередная полоса неудач? — пошутила она.

Сорокадвухлетняя Френа тоже была разведена и появилась в редакции газеты восемь месяцев назад. Она была репортером. Свободная, несколько приземленная манера поведения Френы импонировала Корки, и они быстро подружились.

— Умираю от любопытства! Тебе удалось затравить льва в его логове?

Корки коротко описала встречу с профессором, стараясь, чтобы все выглядело самым обычным образом, даже эпизод с подгоревшим ужином.

Но Френу было трудно провести.

— И когда же свадьба? — игриво поинтересовалась она.

Корки рассмеялась:

— Он не принимает меня всерьез. Для него я всего лишь очередная надоедливая студентка, и он, видимо, думает, что на этот раз можно внести в процесс обучения какое-то разнообразие.

— Хмм! — Подруга бросила выразительный взгляд на шелковое платье. — Нужно быть слепой, чтобы не заметить, как ты сегодня привлекательна. Кстати, миленькое платьице. Собираешься куда-нибудь после работы?

Вопрос был задан самым невинным тоном, но Корки хорошо знала, в каком направлении работают мозги Френы.

— Нет, я не встречаюсь с профессором Шмидтом, как ты, может быть, вообразила. Просто решила, что хватит ходить распустехой.

— В таком случае почему бы нам не завалиться куда-нибудь сегодня вечером? Не подумай только, что я назначаю тебе свидание! — Шутка была вполне в духе Френы.

Корки хотела было согласиться, но вдруг вспомнила:

— Не могу. Завтра ко мне нагрянут наши. Нужно убраться и приготовить какую-нибудь закуску. Как насчет вечера в субботу?

— Идет!

В редакции, как всегда, было шумно.

Корки села за свой рабочий стол и вынула блокнот с макетной бумагой. Каждый лист был разбит на колонки, это помогало ей планировать размещение материала. На одной стороне она расположила снимки и копию набранного текста, затем откинулась назад, чтобы взглянуть на макет со стороны.

Редактор отдела для женщин уволился месяц назад, и Корки пришлось замещать его. Работы было навалом, не считая ее собственной рубрики, но она твердо решила, что должна справиться. Или, по крайней мере, не завалить все дело.

Однако сегодня мысли Корки витали далеко от редакции, гораздо ближе к дому в тени старых дубов.

«Светский» и «импозантный» — эти два слова одинаково подходили для описания дома и его хозяина. Возможно, вчера место показалось ей немного сумрачным, потому что солнце уже заходило и только несколько фонарей горело во дворе. Но кому нужен свет, когда рядом Кристофер Шмидт?

И все-таки дом был мрачноватым. Возможно, Крис так обставил его, чтобы соблюсти траур? Элинор была не только его женой, но и коллегой. Каждая вещь, каждая фотография в рамке, каждая книга, написанная совместно, говорили о светлом прошлом и подчеркивали печаль настоящего.

Как, должно быть, нелепо я выглядела, появившись там в джинсах и олимпийке, снова подумала Корки. Он, наверное, был недоволен моим вторжением. Но тогда почему он назвал меня солнечным зайчиком?

— Корки? Видно, ты сегодня очень спешила, впрочем, как обычно. Мне пришлось дожидаться автобуса.

Берениса Элдер прервала ее размышления. Она стояла у стола и смотрела на Корки взглядом судебного обвинителя. В руках у нее была стопка страниц, мелко исписанных карандашом.

Корки вздохнула. Колонка светской жизни, как всегда, опаздывала. И, вне всякого сомнения, именно она была виновата в том, что Беренису подвел транспорт.