Анатомия шоу-бизнеса - [33]

И сие, коллега, в нашей любимой и уважаемой стране, увы, случается порой. Современные реалии нашей страны диктуют артисту отслеживать-таки рекламную кампанию его же собственных концертов, следить за добросовестностью промоутеров в исполнении афиш и их распространении. Увы, позор, но приходится кое-где. Это как если бы хирург перед каждой операцией лично проверял стерильность всех инструментов. Хотя я не удивлюсь, если и это происходит у нас в стране. Насчёт велика и могуча – тут каждый сам решает, а вот насчёт непостижимости разумом – это точно.

При продумывании процесса рекламы вы должны провести маркетинговое исследование относительно целевой аудитории вашего творчества. Если песни вашего коллектива слушает в основном контингент от 13 до 20 годков, то, естественно, будет иметь смысл сделать упор на Интернет, на соответствующие ресурсы. Но если ваше творчество более близко людям от 27 лет и старше, то очевидно, что у большинства этих людей вряд ли есть много свободного времени сидеть беспросветно в Сети, гуляя по сайтам и подмечая, что нового происходит в мире концертов. Их время занято работой, семьёй, детьми, решением множества взрослых проблем. И реклама по Интернету пройдёт, как пить дать, мимо них. Зато эти люди почти каждый день передвигаются по дорогам города, на общественном транспорте или на своих автомобилях. Значит, упор делается на эти объекты, на дороги и на прилегающие площади. Да, кстати, будешь сниматься на афишу – проверь, застёгнута ли ширинка!

7. Концерт

7.1 Униформа. Главное, чтобы костюмчик сидел!

История. На дворе был примерно 2005 год. Собрались как-то в одном офисе известные музыканты и организаторы одного из самых известных рок-фестивалей нашей страны. И стали обсуждать технические и бытовые подробности, мол, что кому нужно, как улучшить качество мероприятия. Советы спрашивают, делятся мнениями. И тут слово взял Евгений Хавтан из группы «Браво» и молвил: «В гримёрки нужны гладильные доски!» Все с недоумением посмотрели на него, типа, это всё-таки лишнее. Но Женя прокомментировал: «Ну, хотя бы нам, группе „Браво“, точно нужны гладильная доска и утюг в гримёрку! Мы – артисты! (Он сделал на этом слове выразительное ударение.) Нам нужно погладить после дороги концертный костюм, рубашку. Мы не можем себе позволить выступать на сцене кое-как, в футболках, как некоторые!» И вот тут меня прямо сильно задело. Ибо почти все мои коллеги-артисты, коих я знал тогда, выступали на сцене именно в футболках. Да и я сам. А потому я, конечно, обиделся, ибо принял этот камень и в свой огород также. Но, помимо обиды, во мне осталась доля холодного разума, которая сказала: «Илья, а ведь он прав! Сто раз прав! Если ты считаешь себя артистом, то будь любезен выходить на сцену не кое-как, в том, что под рукой оказалось. Но продумай себе концертную одежду!» Не сразу, конечно, я пришёл к этому. Но думал над Жениной фразой несколько лет, она не давала мне покоя. И в конце концов я начал работать над собой в данном ключе, придумав для себя соответственную мне одежду для выступлений, которая отвечала и исполняемой музыке, и моему мировоззрению, и идеологии, которую несла моя группа. Я очень благодарен Евгению Хавтану, который преподал мне тогда абсолютно правильный урок.

Одежда в быту и одежда на сцену – очень разные вещи. Я видел весьма именитых артистов советской эстрады, которых ты, коллега, лицезреешь каждый год в «Голубом огоньке» на «Первом канале» ТВ, вне работы в таком виде, что тебе трудно представить. Полинявшие советские тренировочные со штрипками и обтёртыми провисшими коленками, изношенная до дыр майка с пятнами жира и кетчупа, сальные истоптанные тапочки. И вдобавок причёска «тормозила головой». Их речь была неописуема, ибо содержала на каждые 10 обычных слов как минимум 3 матюга. такого и среди бывалых рецидивистов не видывал, а концертов по местам лишения свободы мне таки пришлось играть немало.

История. Сидим всей группой ночью в баре в городе Барнауле. Два часа ночи. Хозяин бара – наш друг. А потому он закрыл заведение, чтобы мы могли тесной компанией, среди «своих» отдохнуть, посидеть, тяпнуть горячительного. В числе наших товарищей есть парочка, которая в подпитом состоянии изъясняется на «трёхэтажном». Мы уже привыкли, нам в прикол. Тем более что в их устах мат звучит органично, витиевато, каламбурненько, без быдлятины. И тут хозяину звонок по телефону. И он говорит: «Сейчас приедет мадам (фамилии оставим за кадром), ей срочно нужно… (не будем тебя, читатель, смущать названиями, которые фигурируют в статье 228 УК РФ). Вы не против?» А озвученную мадам до того я лично видел лишь на экранах ТВ, да всё сплошь в компании «первого эшелона», которая нас после боя курантов радует песнями в Новый год по телику. Мы в ответ, конечно: «Не против. Все мы люди. Пусть приезжает. Посидим поокаем!» И она приезжает через полчаса. Открывается дверь. Входит фрау в шубе, скидывает её. И остаётся ровно в том виде, как я описал чуть выше по тексту. Оттянутые застиранные треники, полуночная майка набекрень, «говнодавчики» на ногах. И с порога нам: «Привет! Вот я сейчас аху… ёб… бл…» – и далее по тексту с наклейкой «ненормативная лексика». И настолько сие было ненормативно, что даже наши бывалые, на этот счёт не сильно стеснявшиеся, челюсть свою уронили и глаза расширили. В реальности гламурная звезда телеканалов оказалась вполне себе боевой тёткой, повидавшей в жисти всё, и мало чем отличалась от таких же суровых поселковых тёток, которых можно встретить за рыбными прилавками на любом сельском рынке. Как в известном анекдоте: