Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора - [27]

Приблизительно в 1910 году впервые в печати стало появляться имя Распутина. Целый ряд газет ("Московские Ведомости", "Речь", "Новое Время") стали помещать заметки о "старце" Григории, который пользуется большой популярностью в некоторых придворных кругах, где производит впечатление человека праведного, с большим религиозным вдохновением, а затем, попадая в другую среду, предается диким страстям и ведет себя зазорно. Сам Распутин на политическое влияние не претендовал и только значительно позже, незадолго до катастрофы, им старались воспользоваться всевозможные карьеристы для достижения своих целей.

Глава VIII

ГУЧКОВ И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. ВОЕННАЯ ЛОЖА. ПОЯВЛЕНИЕ РАСПУТИНА. СМЕРТЬ СТОЛЫПИНА.

Несмотря на свое несколько пошатнувшееся положение (роспуск обеих палат на несколько дней и проведение закона о западном земстве по 87-й ст. и временное устранение П.Н. Дурново и В.Ф. Трепова из Государственного Совета), П.А. Столыпин был чрезвычайно опасен для тех же международных сил, которые неустанно трудились над разрушением нашей Рсщины. Первого сентября 1911 года в Киеве по случаю приезда Государя и правительства на торжества открытия памятника Александру II в Городском Театре ставили "Жизнь за Царя" (какое совпадение!). К концу спектакля в антракте к Столыпину подошел неизвестный молодой человек и смертельно ранил его выстрелом из револьвера. У Столыпина хватило еще сил повернуться к Царской Ложе и осенить крестным знамением находившегося в ложе Государя. Когда Столыпина выносили из театра, он сказал: "Передайте Государю, что я рад умереть за Него и за Родину". 5-го сентября П.А. Столыпина не стало. Убийцей Столыпина был Богров, член с.-р. партии.

Для того, чтобы получить возможность убить Столыпина, он стал агентом Охранного Отделения, Смерть П.А. Столыпина потрясла всю Россию. Только после его смерти широкие круги русского народа почувствовали, какого большого государственного человека утратила Россия. Лучше других об утрате Столыпина написал Л. Тихомиров:

"На разбитых щепках некогда великого корабля, с изломанными машинами, пробоинами по всем бортам, с течами по всему дну, при деморализованном экипаже, при («прекращающейся бомбардировке врагов государства и нации — П.А. Столыпин, страшным напряжением своих неистощимых сил, безпредельной отдачей себя долгу, редкими правительственными талантами, умел плыть и везти пассажиров, во всяком случае, в относительном благополучии... Были лица более глубокие в смысле философии государства, более, конечно, твердого характера, более обширных знаний и, конечно, более определенного миросозерцания. Но правителя, соединившего такую совокупность блестящих качеств, необходимых в то время, когда одному приходится заменять десятерых, правителя такого самоотвержения, такой напряженной сердечной любви к России — я не видел".

Государь долго молился у тела Столыпина. Жена покойного сказала Государю:

"Ваше Величество, Сусанины еще не перевелись на Руси".

На воздвигнутом памятнике Столыпину в Киеве стояли его слова:

"Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия".^{99}

Но трагическая кончина П.А. Столыпина не изменила направление государственной политики — ее кормчим оставался сам Государь. Преемником Столыпина на посту главы правительства стал В. Коковцев. При новом правительстве усилились нападки оппозиции как слева, так и справа. Сразу сказалось отсутствие ораторского таланта у нового премьера, да и само правительство разделилось на "правое" и "левое" крыло.

Опять на политической сцене появился Гучков, уже смелее проводивший свои нападки против Верховной Власти в завуалированной форме. Гучков в своей речи обвинял Охрану в попустительстве убийства. Эти обвинения не имели, конечно, никакой реальной под собой почвы, но звучали эффектно. В это время Гучков уже не был председателем Думы — он ушел с этого поста добровольно, а его заместителем стал тоже октябрист М. Родзянко. Гучков в Думе повел резко оппозиционную линию и в своих выступлениях высказывался и против Распутина в связи со скандалом, в котором участвовал еп. Гермоген и небезызвестный Илиодор, и против обер-прокурора Синода Саблера, обвиняя его в попустительстве. Обвинял Гучков Распутина и в хлыстовстве. Расследование этого вопроса церковными властями и знатоком сектантства Бонч-Бруевичем (известным впоследствии большевиком) дало отрицательный результат,^{100} и Государь стал еще холоднее относиться и к Гучкову, и к новому председателю Думы Родзянко, который хотел подать письменный доклад Государю о влиянии Распутина на государственные дела, не принятый Государем. Все это, конечно, было и лживо, и оскорбительно для Государя.

"Поведение Думы глубоко возмутительно; особенно отвратительна речь Гучкова по смете Св. Синода. Я буду очень рад, если мое неудовольствие дойдет до этих господ, не все же с ними раскланиваться и только улыбаться". "Я просто задыхаюсь в этой атмосфере сплетен, выдумок и злобы", — сказал Государь В.Н. Коковцеву».^{101}

Но больше всего интересовался Гучков вопросами государственной обороны. Еще раньше при военном министре Редигере произошло выступление Гучкова по поводу штатов, т.е. личного состава командования, что не входило в компетенцию Думы. Это не было случайностью. В своих мемуарах Витте пишет, что Гучков сказал кому-то из русских во Франции: