Анатомия «Атланта». В постели с Айн Рэнд - [23]

***

И вот Олигарх-Изобретатель-Ниибацца-Сплава сидит в кругу семьи на день благодарения (накануне суда). За столом его жена, мать и брат. Обстановочка мерзопакостная - домочадцы, изображая милую семейную идиллию среди бешено дорогих скатертей и сервизов (принадлежащих, разумеется, жене), пилят Олигарха-Изобретателя, чтобы он не выпендривался, не корчил из себя героя, не воображал что во всём прав и чтоб "уладил дело до суда". Жена наслаждается своей мстительной властью и всячески словесно унижает Олигарха-Изобретателя - но тревожится, как бы тот не загремел в тюрягу, лишив её возможности праведно мстить. А братец и вовсе имеет наглость заявить, что суд правильный, что алчные богачи пользуются чрезвычайной ситуацией в стране, чтобы сделать деньги, нарушают важные для общества регулирующие законы, из своей жадности наживаются спекуляцией ниибацца-сплавом на чёрном рынке, грабят бедных, отбирая у них принадлежащее им по закону. (Слова вроде бы правильные, но поскольку опять же высказаны мудаком и лично Олигарх-Изобретатель их не заслужил - то читатель, заведённый несправедливыми обвинениями, приобретает иммунитет к подобным обвинениям богатеньких IRL, которые действительно любят совершать вышеописанное.) В общем, домочадцы внаглую паразитируют на добродетельности Олигарха-Изобретателя, внушая ему комплекс вины. И тут Олигарх-Изобретатель, который уже всё понял и во всём убедился, наконец, даёт долгожданный отпор: ставит на место братца, объяснив, что сейчас выставит его на улицу и перестанет содержать. Тот жалобно блеет что и сам бы давно ушёл, да мать жалко, и ещё ему нужны будут деньги на первые пару лет, чтобы поддерживать достойный его образ жизни, и вообще где свобода слова и свобода убеждений. (И где мадам таких мудаков-персонажей находит?) Но Олигарх-Изобретатель снова сурово ставит его на место - мол, в моём доме на меня рта не открывай, или вали. А потом прощается и спокойно уходит к лютой сестре - а на окрики жены опять же сурово ставит её на место, мол, сама знаешь, куда я иду, а ты тоже иди куда хочешь, хоть на йух.

***

Теперь Олигарх-Изобретатель-Ниибацца-Сплава вооружён единственно верным учением и не боится ничего и никого. Лютой сестре он обещает втайне отгрузить аж 80 000 тонн рельсов из ниибацца-сплава. Это позволит починить 500 миль путей на их главной трансконтинентальной линии, постепенно приходящей в упадок.

***

И вот суд. Толпа с интересом глазеет на Олигарха-Изобретателя: они уже кое-что почувствовали на своей шкуре, посидев без нефти и тепла - хотя газеты всех настраивают, что причиной навалившихся бед является исключительно эгоистичная жажда наживы богатых промышленников, вроде подсудимого. А сам Олигарх-Изобретатель спокоен. Если его теория о сути режима верна, то ему ничего не грозит. Судья зачитывает обвинения и предлагает Олигарху-Изобретателю оправдываться. Но тот делает, что от него не ожидают: отказывается оправдываться, тем самым не приняв чужие правила игры. Бесстрастным и чистым голосом. Суд растерян, очень робко настаивает чтобы Олигарх-Изобретатель защищался - совсем как лохотронщик, домогающийся, чтобы жертва начала торговаться и тем вступила в игру. Но Олигарх-Изобретатель твёрд: делайте со мной что хотите, ваша "общественная польза" в том чтобы захватить мою собственность потому что кому-то она понадобилась - ну и захватывайте, как это делают грабители, а я в этом балагане не участвую. (Прогнувшиеся бизнесмены в зале во главе с кидалой-стрелочником шипят, что из-за таких вот общество и думает, что все деляги против общественной пользы). Суд робко блеет, настаивая, чтобы Олигарх-Изобретатель просил о помиловании - но тот твёрдо заявляет, что не намерен добровольно придавать всему этому грабежу видимость законности. "Это нечестно!" - блеет суд. Но Олигарх-Изобретатель твёрд: пусть к нему применяют силу, а добровольно он ни сядет, ни штраф не заплатит. И переходит в нападение, произнеся пламенную обвинительную Речь: что он гордится своим богатством, ибо каждый цент заработан им честно. Он честно торговал, все его сделки абсолютно честны и основаны на добровольном согласии всех участников сделок - его самого, его покупателей, его поставщиков, нанятых им людей и нанимавших его самого в молодости. А ваше грабительское общество, мол, обречено на гибель - как только закончатся те, кого можно грабить.

Зал разражается аплодисментами. Простой народ поддержал трудягу-капиталиста.

А пока читатель утирает слёзы, проникнувшись пламенной речью, давайте обратим внимание на аргумент о честности-добровольности сделок с нанятыми им людьми. Тут мадам откровенно шулерствует, подменяя честность добровольностью - а ведь это далеко не одно и то же. Скажем, в блокаду люди тоже добровольно расставались с золотыми вещицами, обменивая их на еду у спекулянтов - хотя назвать эти сделки честными трудновато. Или крестьянин, когда брал весной в долг мешок зерна, чтобы осенью вернуть два - тоже ведь делал это добровольно. А жертва лохотронщиков, заметьте, тоже добровольно участвует в игре - хотя любой суд это квалифицирует как однозначное мошенничество. Точно так же и трудящиеся, нанимаясь к капиталисту, делают это добровольно. Но не потому что это честно, а потому что у них нет иного выбора - или добровольно создавай хозяину прибавочный продукт, или добровольно сдохни с голода, или сам становись хозяином и дери прибавочный продукт с других. Самое забавное, что именно в этом мадам устами Олигарха-Изобретателя только что обвиняла это паразитическое общество - что жертва добровольно участвует в своём ограблении. А теперь сама обращается к аргументу о добровольности - даже двух страниц не прошло.