Анатоль - [6]

Габриэла. Но ведь я же так понятлива! Ведь мне же ничего не рассказывают об этом мире! Откуда мне знать его?

Анатоль. Но… у вас, видите ли, такое неясное ощущение, будто — там у вас что-то отнимают. Скрытая враждебность!

Габриэла. Оставьте, пожалуйста — у меня ничего не отнимут — если я что-либо захочу удержать для себя.

Анатоль. Да… но, если вы сами даже ничуть не хотите… Вас сердит все-же, если это получит другой?

Габриэла. О!

Анатоль. Сударыня… это только лишь чисто женская черта! И так как это свойственно женщине, то это, вероятно, и в высшей степени благородно, и прекрасно, и полно глубокого смысла!

Габриэла. Откуда у вас однако столько иронии?!

Анатоль. Откуда она у меня? Я вам сейчас скажу. Я также был когда-то добрым — и полным доверия — и не было яда в моих словах… И я молча перенес не одну рану.

Габриэла. Только не впадайте в романтику!

Анатоль. Честные раны — да! «Нет» — сказанное во время, даже сорвавшееся с наиболее дорогих уст — я мог его перенести. Но «нет», когда глаза сто раз говорили «может быть», когда губы сто раз усмехались: «возможно», когда интонация голоса сто раз звучала: «наверное» — такое «нет» делает нас…

Габриэла. Мы хотим ведь купить что-нибудь!

Анатоль. Такое «нет» сводит нас с ума или делает озлобленными!

Габриэла. Вы хотели ведь рассказать мне.

Анатоль. Хорошо — если вам угодно…

Габриэла. Конечно, я хочу!.. Как вы с ней познакомились?

Анатоль. Бог мой — как обыкновенно с кем-нибудь знакомятся! На улице, во время танцев — в омнибусе — под зонтиком.

Габpиэла. Но — вы знаете ведь — меня интересует специальный случай. Мы же намерены купить что-нибудь специальному случаю!

Анатоль. Там… в «малом свете» нет вовсе специальных случаев — да собственно и в большом свете тоже… Вы ведь все так типичны!

Габриэла. Милостивый государь! Теперь вы начинаете.

Анатоль. В этом нет ничего обидного — ничуть не бывало! Ведь я тоже тип!

Габриэла. Какой же вы тип?

Анатоль. Легкомысленный меланхолик!

Габриэла. А… а я?

Анатоль. Вы?… — Вы просто: светская женщина!

Габриэла. Так!.. А она!?

Анатоль. Она?… Она… — милая девица!

Габриэла. Милая! Сейчас «милая»? А я — «светская» и только.

Анатоль. Злая светская женщина — если уже хотите…

Габриэла. Итак… расскажите мне наконец о… милой девице.

Анатоль. Она не раздражающе прекрасна… она не особенно элегантна… и она вовсе не остроумна…

Габриэла. Я ведь вовсе не хочу знать, чего в ней нет…

Анатоль. Но она обладает мягкой прелестью весеннего вечера… и грацией заколдованной принцессы… и умом девушки, которая умеет любить!

Габриэла. Этот род ума должно быть очень распространен… в вашем маленьком свете!..

Анатоль. В этот мир вы не можете проникнуть мыслью!.. от вас слишком многое замалчивали, когда вы были молодой девушкой — и слишком много говорили, с тех пор, как вы стали молодой дамой!.. От этого пострадала простота ваших воззрений…

Габриэла. Но ведь вы слышите же — я хочу, чтобы меня научили… Я ведь верю уже в вашу «заколдованную принцессу»! Только расскажите мнe, что представляет из себя заколдованный парк, в котором она спит…

Анатоль. Вы не должны, конечно, воображать себе блестящего салона с ниспадающими тяжелыми портьерами — с Маккартовскими букетами по углам, с безделушками, канделябрами, с матовым бархатом… и аффектированной полутьмой умирающего послеполудня…

Габриэла. Я ведь не хочу знать, чего я не должна воображать…

Анатоль. Ну — так представьте себе маленькую сумеречную комнатку — такую маленькую — с выкрашенными краской стенами — к тому же в слишком яркую краску— пару старых, плохих гравюр с полинявшими подписями на них. — Висячую лампу с колпаком. — Из окна, когда вечереет — вид на утопающие в темноте крыши и трубы!.. Зато — когда наступит весна и зацветет сад, что напротив и будет распространять свой аромат…

Габриэла. Нужно же быть счастливым, чтобы о Рождестве начинать думать в мае!

Анатоль. Да — там и я иногда бываю счастлив!

Габриэла. Довольно, довольно! — Уже поздно… мы хотели купить ей что-нибудь!.. Может быть что-нибудь для комнаты с выкрашенными стенами…

Анатоль. Туда ничего не нужно!..

Габриэла. Да… ей! — охотно верю! — Но мне хотелось бы для вас — да, для вас! Украсить комнату по вашему вкусу!

Анатоль. Для меня?…

Габриэла. Персидскими коврами…

Анатоль. Вот уж — туда?!

Габриэла. Лампу из красно-зеленого матового стекла?…

Анатоль. Гм!

Габриэла. Пару ваз с живыми цветами?

Анатоль. Да… но ведь я хочу ей что-нибудь принести…

Габриэла. Ах, да… верно — мы должны решиться на что-нибудь — она ведь ждет уже вас?

Анатоль. Наверное!

Габриэла. Она ждет? — Скажите… как же она вас встречает?…

Анатоль. Ах — ну как встречают!..

Габриэла. Она слышит ваши шаги уже на лестнице… неправда ли?

Анатоль. Да… иногда…

Габриэла. И стоит у дверей?

Анатоль. Да!

Габриэла. И бросается вам на шею… и целует вас… и говорит… Что она говорит?…

Анатоль. Ну что говорят в таких случаях…

Габриэла. Ну… например!

Анатоль. Я не знаю никакого примера!

Габриэла. Ну что она сказала вчера?

Анатоль. Ах — ничего особенного… здесь это звучит так банально, если при этом не слышна интонация голоса!..

Габриэла. Интонацию я уже представлю себе: итак— что она сказала?