Анастасiя - [59]
А я вспомнил отчаяние Геннадия Костромского, когда он увидел чашу с ядом в руках постельной девушки Меланьи, и ничего не сказал. Я остро ощущал Лехино отчаяние.
Эта компьютерная игра, будь она неладна, играла с нами странную шутку. Мы вдруг теряли ощущение виртуальности того мира и начисто забывали про этот. Подтверждался мой тезис о чувственности мира, в котором мы обитаем. Реальность состояла только в том, что ты ощущал в данный момент.
— Ну, и что дальше? — нетерпеливо спросил я, Анатолий Завалишин, хоть и знал неизбежность программы.
«Но расписан распорядок действий.
И неотвратим конец пути…»
Леха продолжал:
— Лишь однажды только я, уставший, как собака, на минуту отключился на своем коврике. Никого рядом не было. Вся челядь толпилась в прихожей. Бесшумно открылась дверь. Кто-то наклонился надо мной. Кто-то безликий и черный. Я был, как парализованный. Сил не было пошевелиться. Я не успел рассмотреть его. «Велением всемогущего владыки нашего, царя Иоанна Васильевича, пославшего мя», — отчетливо произнес голос. Сильный удар в бок, и все исчезло. И Анастасия, и свечи, и время. Меня нигде не стало, ни там, ни здесь…
Он остановился и замолчал. Вспоминал, наверное, как это — быть мертвым.
— Так что, значит, это всё-таки он сам? — спросил я, — Жену любимую не пожалел, надо же!
— Выходит так, — ответил Леха. — Гены тиранства этого требовали.
— Анастасия мешала им вырваться на свободу… — согласился я. — Признаюсь, давно это подозревал.
— Но как он рыдал у её постели! — удивлялся Леха. — Логика диктаторства… Не легко дается одиночество власти. Тиран не должен любить… Сталин тоже от жены избавился.
— Все тираны, сентиментальны, — сказал Матвей. — Они, как крокодилы, убивают и плачут.
Д′Артаньян смотрел в конец коридора и молчал. Что-то в лице его изменилось.
— Вот и закончился наш исторический следственный эксперимент, — сказал Матвей с облегчением.
Д′Артаньян молчал.
— Ты не мог не проиграть, — сказал я ему. — Ты что, неужели не понимал? Если бы ты сломал программу, это бы была уже совсем другая история. Вовсе не про Ивана Грозного. И не про Анастасию. Ты не мог не проиграть на своем пятом уровне. Честно сказать, я ведь тоже пытался… Так, видно, человек устроен…
Леха молчал и смотрел вдаль.
— Он выиграл, — сказал вдруг Матвей и посмотрел вдоль больничного коридора.
Я покачал головой:
— Нет, проиграл!
— Говорю тебе, он выиграл!
Я повернулся по направлению его взгляда. Нянечки и сестры везли на тележках расходные материалы. Редкие пациенты бродили по коридору или сидели на скамейках. И тут я увидел.
— Это ты что ли позвонить догадался? — спросил я Портоса.
— Чего скрывать? Да, я, — сказал он скромно.
Навстречу нам своей гордой походкой шла тридцатитрехлетняя Анастасия, царица Московская, Анна Австрийская, королева одиннадцатого «б» класса.
— Привет, мушкетеры, — сказала она и радостно нам улыбнулась. — Как долго мы не виделись…
Словарь малопонятных и устаревших слов
Ага — XVI век, старший брат; обращение раба к своему господину; почетный титул сановника.
Амбилайт — XXI век, управление цветом в телевизионном канале.
Антидор — XVI век, благословенный хлеб; большая просфора, раздаваемая частицами народу.
Аффинажное производство — XXI век, извлечение драгметаллов из элементов электроники при ее конечной утилизации. Было особенно распространено в России в период перехода от социализма к капитализму.
Базар — XXI век, нарушение порядка. «За базар ответишь!» — получишь по заслугам. XVI век — место бойкой торговли.
Бармы — XVI век, оплечья, ожерелье на торжественной одежде со священными изображениями, их носили духовные сановники и наши государи, в частности, при венчании на царство (до Петра I).
Бискуп (польск,) — епископ.
Бискупицы — места, основанные епископами.
Бишоп (лат.) — епископ.
Благословенная гривна — XVI век, церковная пошлина в размере одной гривны.
Бомж — XXI век, странник, божий человек. Юридическая категория — лицо без определенного места жительства. В XVI веке такой категории людей не существовало.
Ботан — XXI век, ботаник.
Бурмистр — XVI век, волостной старшина; начальник крестьян.
Вено — XVI век, приданое, что дано невесте в дар, к венцу; плата от жениха за невесту.
Виртуал — XXI век, кажущийся, нереальный.
Волостель — XVI век, представитель администрации из бояр, находившийся, как правило, после государевой службы «на кормлении» в волости.
Встречник — XVI век, чиновник, высылаемый для встречи и приема иностранных послов.
Гентри (лат.) — XXI век, штатив диагностического устройства.
Гламур — XXI век, светскость, признак принадлежности к модному миру. В XVI веке такого термина не было.
Гнать волну — XXI век, вызывать искусственное возмущение, нагнетать обстановку.
Дурь — XVI век, глупость. XXI век, наркотик.
Заволока — XVI век, подкожный надрез в лечебных целях.
Зернь — XVI век, кости.
Имидж — XXI век, облик, иногда искусственно создаваемый.
Инет — XXI век, Интернет.
Инфа — XXI век, информация.
Ипат — XVI век, градоначальник.
Исполла ети деспота, исполать тебе (греч.) — XVI век, буквально; на многие лета здравствуй, господин: приветствие, которое поют певчие архиерею во время богослужений; особенно после благословения им с амвона присутствующих в храме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Документальная приключенческая повесть о возникновении пионерского движения на Севере, в Архангельске. Ребята создают первый пионерский лагерь, издают рукописный журнал «Костер», активно участвуют в зарождении новой жизни.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.