Анастас Иванович Микоян: человек и политик - [93]

Опубликовано:

https://www.arav0t-ru.am/2014/06/05/180091

1.5.2. Из статьи В. С. Микояна на сайте «Голос Армении» >1

Сам Сталин во всеуслышание на февральском Пленуме ЦК в 1937 г. решительно и однозначно подвел окончательную черту под любыми попытками тех, у кого еще были иллюзии хотя бы смягчить репрессивный курс: «Нынешние вредители и диверсанты превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Этих господ придется громить и выкорчевывать беспощадно… как изменников Родины. Это ясно и не требует дальнейших разъяснений!»

СТОИТ ЛИ ПОСЛЕ ЭТОГО ЗАДУМЫВАТЬСЯ, ПОЧЕМУ НИ ОДИН ИЗ УЧАСТНИКОВ злополучного Пленума ЦК Компартии Армении 1937 г. не вступился ни за одного своего товарища, попавшего в сталинский погребальный список[446]^[447]? Наоборот, «великому учителю» в обращении обещали «уничтожить оставшихся еще врагов на земле Армянской ССР». Кто-то, возможно, действительно поверил во враждебные намерения и мысли вчерашних коллег. Да и как не поверить, если писатель А. Бакунц на первом же допросе в НКВД Армении оговорил и себя, и Е. Чаренца, поставив во главе «террористической антисоветской организации», назвал и других ее членов?! Уж если М. Тухачевский и другие маршалы практически с ходу признавались…

Не мудрено, что признавались, если лично Сталин в специальной инструкции-телеграмме делал в 1939 г. выговор партаппарату на местах: «Секретари обкомов ставят в вину работникам УНКВД применение физического воздействия». То есть кое-кто из партийных работников как раз возражал, как и учит теперь Р. Бабаян. А Сталин разъясняет им и ему: «Метод физического воздействия должен применяться и впредь, опыт показал, что такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа. Это совершенно правильный и целесообразный метод». В архивах сохранились и собственноручные записки Сталина следователям (например, от 13 сентября 1937 г. — как раз накануне Пленума ЦК КП Армении): «Избить Уншлихта за то, что не выдал агентов Польши». С. Уншлихт родился в Польше, один из создателей внешней разведки ОГПУ, был в 1937 г. секретарем Совета ЦИК СССР, расстрелян в 1938 г., сестра расстреляна в 1937 г. Но были и более изощренные методы получения «доказательств» — это отдельная тема. И каждая страница любого допроса лично подписывалась сломленными допрашиваемыми для убедительности — сам видел в архиве ФСБ РФ. Но не все в обществе были слишком слепо доверчивыми. Зато все боялись — боялись такой же участи, боялись за свои семьи, друзей и сослуживцев.

И А. Микоян не исключение, хотя он старался, насколько мог, минимизировать сталинские удары, в первую очередь по своим кадрам, что было делать отнюдь не безопасно. А ведь для этого требовалось мужество… Вот что говорилось с трибуны на Приморской областной партийной конференции в августе 1937 г.: «Мы успешно боремся с врагами народа, а товарищ Микоян шлет в обком телеграммы — просит „внимательно и бережно“ относиться к кадрам рыбной промышленности… Надо довести до сведения ЦК (т. е. Сталина. — В. М.), что Анастас Иванович мешает областной партийной организации бороться с врагами народа…» Стоит только удивляться тому, что Сталин оставлял такие сигналы против А. Микояна без немедленной реакции. Скорее всего, откладывал в свою копилку компромата, приберегал для будущей расправы. Не успел…

Опубликовано:

https://www.golosarmenii.am/article/24214/kak-prosto-zhit-sovety-s-myagkogo-divana

1.6. Из воспоминаний В. М. Бережкова [448]

Встреча с Микояном

Народный комиссариат внешней торговли СССР находился тогда на углу улицы Куйбышева, напротив Политехнического музея. Позвонил из бюро пропусков в секретариат. Мне ответили, что через несколько минут спустится сотрудник и проводит меня. Значит, действительно вызов наркома. Но откуда мог узнать обо мне Анастас Иванович Микоян, человек, входящий в самую верхушку советского руководства, соратник самого Сталина, член всесильного политбюро? Не иначе как Тевосян благоприятно отозвался о моих переводческих способностях. Какой же теперь будет поворот судьбы?

— Валентин Михайлович? — прервал мои размышления хрипловатый голос. Передо мной стоял среднего роста человек в безукоризненной серой в полоску тройке, светло-голубой рубашке и бабочке вместо галстука. Чувствовалось, поездил по белу свету. — Пойдемте, нарком вас ждет…

Мы поднялись лифтом на четвертый этаж, прошли в секретариат, где меня представили пожилой, но очень элегантно одетой даме — личной секретарше наркома.

— Присядьте, Анастас Иванович скоро освободится, — сказала она, сделав жест в сторону кресла у окна.

Уже стемнело, площадь освещали яркие фонари, горела пестрая реклама на крыше Политехнического музея: «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы», «А я ем повидло и джем», «Нужен вам гостинец в дом? Покупай донской залом». Это все идея Микояна, курировавшего также и внутреннюю торговлю. Он приглашал знаменитых поэтов придумывать броскую рекламу, наподобие Маяковского: «Нигде кроме, как в Моссельпроме». Не подумайте, что то была показуха. Не только в Москве, но и в других крупных городах в витринах высились пирамиды крабных консервов, за прилавками стояли деревянные бочки с черной и красной икрой, на толстых деревянных досках — целые рыбины залома, лососины, семги. Разнообразные сыры, окорока, колбасы. Богатейшие винные отделы. Помимо обычных наборов — новинки: джин с улыбающимся голландским моряком на этикетке и советское виски. И никаких очередей! После некоторого ухудшения в месяцы войны с Финляндией снабжение в стране заметно улучшилось.