Анастас Иванович Микоян: человек и политик - [90]

И. С.: И еще один вопрос в продолжение предыдущего. Как Вы можете оценить стремление некоторых современных публицистов и даже историков объяснить действия Хрущева и Микояна в разоблачении преступлений Сталина мотивами личных обид. Хрущева— за сына Леонида, якобы расстрелянного по его приказу, а Микояна — арестом во время войны двух его сыновей, Серго и Вано, по обвинению в создании «антисоветской организации»?

А. М.: Среди публицистов, как и среди обычных обывателей, довольно много людей с попсовым менталитетом. Не стараясь или не умея разобраться в личностях конкретных людей, они пытаются судить всех по себе и таким образом объясняют иногда довольно серьезные и сложные решения и факты самым примитивным способом. Но я не читаю подобные попсовые публикации, так же как и не слушаю попсовую музыку.

И. С.: Чем можно объяснить, на ваш взгляд, стремление бывших коллег А. И. Микояна (Брежнева, Суслова и др.) не допустить заключительной части его мемуаров, а после его смерти в 1978 г. В самые короткие сроки изъять материалы его рабочего и личного архивов? Есть ли возможность сегодня с этими материалами познакомиться или издать отдельными книгами?

А. М.: Ну, наверное, Брежнева сложно назвать бывшим коллегой Микояна по известным объективным причинам, несмотря на то, что какое-то время они формально работали вместе в Политбюро. Брежнев был личностью совершенно иной формации, чем даже Хрущев. Я думаю, что в его период, с одной стороны, свирепствовала жесткая показушная сусловская идеология, к которой всерьез никто уже не относился, а с другой стороны, именно при Брежневе начались коррупция и воровство, которых не было даже при Хрущеве.

Микояну, несомненно, претило отсутствие государственного мышления брежневского правительства, он этого не скрывал и говорил об этом открыто. Думаю, что именно это пугало тогдашнее руководство страны, и они, конечно, боялись его правдивых мемуаров.

Я только недавно начал глубоко заниматься архивами своего деда. Кстати, столкнулся там с очень серьезными профессионалами — от руководителей до рядовых работников. Все они помогали и помогают мне находить важные архивные документы, раскрывающие его личность как профессионала и как человека.

Что касается изъятых после его смерти рукописей, я не знаю их судьбу, но, надеюсь, они сохранились в архивах КГБ. Честно говоря, с моей точки зрения, намного важнее объективно представить его работу и его жизнь, как говорится, «от Ильича до Ильича», жизнь, которая одновременно является историей государства, чем узнать об отношении к брежневской коррупции и его политическому невежеству. Хотя, конечно, если удастся найти эти рукописи, их публикация, я уверен, для многих была бы интересна.

И. С.: Каковы Ваши личные воспоминания о деде? Каким он был в кругу семьи? Какие его личные качества Вам импонировали?

А. М.: Прежде всего, он был очень добрый и теплый человек. И это касалось не только нас, его внуков, но и всех, даже посторонних людей, с кем ему приходилось общаться. Он был очень остроумным, веселым и в то же время патриархальным человеком. Любил собирать большой семейный стол, и традиционно все родственники — мы и наши родители, собирались у него на даче на воскресный обед. Он очень продуманно выбрал такое время, т. к. в субботу у всех были свои планы, а в воскресенье днем это было для всех комфортно. Мы могли приезжать к нему с друзьями, поэтому за столом сидели обычно не только родственники. Он любил угощать разными блюдами тех, кто впервые к нему попал. А если кто-то говорил, что он что-то не любит, то он, улыбаясь, отвечал: «К любви это никакого отношения не имеет». При этом сам ел очень мало. Наверно, для многих будет показательно

узнать, что трое из его пятерых сыновей добровольцами ушли на фронт. Один из них погиб, а двое были ранены и на всю жизнь остались военными летчиками. Двое младших по возрасту не смогли пойти на фронт, но один из них пошел работать инженером-авиаконструктором в конструкторское бюро «МиГ», созданное родным братом Анастаса Микояна Артемом. Сейчас, наверно, трудно представить, что кто-то из руководителей страны позволит своим детям пойти воевать добровольцами, так же, как и многое другое из той жизни сегодня трудно представить.

Думаю, вам известно, что никакого наследства от Анастаса Ивановича Микояна не осталось. Тогда руководители страны не приватизировали государственные дачи, дома и квартиры и не имели счетов за границей. Поэтому после смерти Анастаса Ивановича остались только его доброе имя и то тепло, которое мы все помним.

И. С.: Мог ли, на Ваш взгляд, А. И. Микоян, при определенных обстоятельствах исполнить ту роль, какую, например, в Китае выполнил Дэн Сяопин в начальный период проведения в КНР экономической реформы?

А. М.: Если говорить о том, мог ли он как личность это взять на себя, имея в виду его экономические и политические взгляды и понимание законов международного бизнеса, то, конечно, да. Но диссонанс его государственного мышления с начинавшейся эрой коррупции не оставлял шансов на возможность прогрессивного развития государства.