Анастас Иванович Микоян: человек и политик - [29]

.

Лаврентьев 31 мая был принят югославским министром торговли и промышленности Иваном Андресом на ужине в его честь.

В своем выступлении Андрес отметил, что заключение торгового соглашения в Югославии было встречено с особой симпатией и что этот акт открывает новые перспективы для развития двусторонних экономических связей. Говоря о широких перспективах развития взаимного экономического обмена, он открыто говорил об усилиях Югославии по изменению структуры своей внешней торговли за счет сотрудничества с Советским Союзом, т. е. видеть в СССР не только поставщика нефти, сырья, материалов, хлопка, масла, железа, машин, промышленных товаров, а также а также покупателя югославских руд, промышленных товаров и сельскохозяйственной продукции.

Помимо экономического, он придал соглашению особое политическое звучание, напомнив об исторических, культурных и духовных связях между двумя народами. В заключении торгового соглашения он увидел залог прочной дружбы и сотрудничества между двумя странами и народами[221].

Лаврентьев тепло поблагодарил за радушный прием, подчеркнул важность восстановления экономических связей, но остался сдержанным в отношении дальнейшего развития двусторонних отношений[222].

Ранее, в тот же день, Лаврентьев был принят князем Павлом в ходе официальной аудиенции протокольного характера, хотя это не было предусмотрено программой визита. Князь Павел на хорошем русском языке сказал ему, что очень доволен тем, что начался процесс установления официальных отношений между Королевством Югославия и Советским Союзом. Он выразил надежду, что установление торговых связей стало лишь началом оформления дипломатических отношений[223].

Лаврентьев посетил Могилу Неизвестного героя, где возложил венок[224]. После банкета, протокольного рукопожатия и совместного фотографирования с премьер-министром Драгишей Цветкович, Лаврентьев возложил венок к могиле короля Александра.

Таким образом, советский эмиссар символически отдал дань уважения умершему югославскому правителю от имени своей страны, тем самым выразив уважение не только к трагически погибшему королю Александру, но и к Королевству Югославия в целом. Этот шаг дал югославской стороне понять, что Советский Союз уважает свой внутренний порядок и основы, на которых он держится как государство, и одновременно дал четкий сигнал своему руководству о том, что Советский Союз желает тесных и дружеских отношений с югославским королевством[225].

Визит Лаврентьева оставил очень благоприятное впечатление на югославских министров, особенно на вице-премьера Владко Мачека [226].

На следующий день после ратификации югославско-советского торгового соглашения, 1 июня 1940 г., доктор Рудольф Бичанич прочитал в Загребском Доме рабочих лекцию о своих впечатлениях от поездки в Советский Союз, в ходе которой похвалил советскую экономику и ее значение для югославского королевства, а также заявил и о неизбежной необходимости установления дипломатических отношений между двумя странами.

Несмотря на высказанные некоторые критические замечания, прежде всего в отношении уровня жизни советских граждан и о советской повседневной жизни, которую он увидел во время своего пребывания в Москве, Бичанич указал на сравнительные преимущества развития отношений с Советским Союзом, особенно на необходимость диверсифицировать структуру внешней торговли Югославии, которая долгое время находилась под доминирующим влиянием Германии и Италии[227].

Визит Лаврентьева в Белград вызвал широкий интерес общественности и дипломатических кругов, особенно Италии, как наиболее заинтересованной страны. Публикации в белградских ежедневных газетах «Время» и «Политика» о том, что Лаврентьев был срочно вызван в Москву. Сообщалось, что Советский Союз твердо привержен сохранению нынешней ситуации на Балканах, что Лаврентьев привезет в Москву предложения Югославии по налаживанию политического сотрудничества, вызвали противоречивую реакцию Италии.

Основываясь на доступных источниках, мы не можем однозначно сделать вывод, было ли это вопросом журналистских домыслов и изначального стремления к сенсационности или, что более вероятно, на наш взгляд, выражением потребности МИД Югославии послать сигнал итальянской стороне о том, что Югославия будет лояльна Советскому Союзу, таким образом, она хочет противостоять растущему итальянскому давлению в будущем.

Посол Италии в Белграде, явно расстроенный такой новостью, поспешил уточнить ее у помощника министра иностранных дел Милое Смилянич. Смилянич заверил, что это явный провал цензуры, задачей которой является предотвращение распространения новостей, исходящих не из официальных источников.

Он проинформировал итальянского дипломата, что в югославско-советских отношениях не было новых моментов и что в этом отношении ожидается только взаимное учреждение торговых делегаций. Он указал, что не думает, что приглашение Лаврентьева в Москву имело какое-либо отношение к Югославии, но что, согласно югославской информации, он и советский военный посланник в Софии были приглашены в Москву из-за существующего между ними конфликта. Он сообщил, что в ходе визита в Югославию были проведены протокольные переговоры и ратифицированы подписанные соглашения. По словам Смилянича, Советы высказали оговорки в отношении Югославии, поэтому он использовал возможность, чтобы выразить свое убеждение итальянскому посланнику, что, если не будет советской инициативы в этом направлении, он не пойдет дальше создания торговых представительств