Anamnesis morbi. (История болезни) - [9]
— Капельница! — сообразила вслух Вика. — Это же капельница… А я — в больнице…
— Совершенно верно! И даже не просто в больнице, а в реанимации. Уж так вышло, Виктория Николаевна, — говорил человек в светло-зеленой хирургической пижаме, стоящий у кровати. — Позвольте представиться: Виталий Вениаминович Торопов, заведующий этим отделением и ваш врач на сегодня, — говоривший человек улыбнулся, и эта улыбка Вике понравилась.
— А почему только на сегодня? — поинтересовалась она.
— Потому что, во-первых, завтра мое дежурство закончится, и я покину сие заведение, а во-вторых, полагаю, что и вы тут не задержитесь… у нас, знаете ли, долго не залеживаются. Если все пойдет хорошо, завтра вас переведут в соседнее отделение. В кардиологию. И там вы обретете постоянного доктора. Так что до завтра я в полном вашем распоряжении! — доктор опять улыбнулся и, взяв Вику за запястье, уставился на свои часы.
— Что со мной случилось, Виталий Вениаминович? Я помню мою выставку, банкет… я что-то там говорила… пыталась сказать речь… а потом — темнота и тишина… и вот вы, больница… реанимация! Я что, умирала? И почему кардиология? У меня инфаркт?! — последние слова Вика почти прокричала.
— Ну, отчего же сразу инфаркт. Для него вы слишком молоды… дамы в вашем нежном возрасте инфарктами не болеют. Это, знаете ли, удел мужчин… — Торопов закончил считать пульс и поднял глаза на Вику: — Нет, голубушка, у вас не инфаркт. У вас случилось внезапное нарушение сердечного ритма… так называемый пароксизм. Сердечко ваше начало биться с несвойственной ему скоростью, больше двухсот пятидесяти раз в минуту. При такой частоте оно просто не успевало наполняться кровью в диастолу… ввиду практического отсутствия оной… соответственно, в систолу в сосуды мало что попадало. А поскольку вашему творческому мозгу, как и прочим, нетворческим, нужен кислород… а кислород, как известно, поставляется с кровью… а крови при вашем состоянии в мозг практически не поступало… вот вы и потеряли сознание. И попали в наши чуткие руки. Я понятно излагаю?
— Пока да… а почему у меня все это случилось? Ну, этот самый… пароксизм? И это может повториться?
— Виктория Николаевна, я пока не могу ответить на все ваши вопросы. Мы всего лишь устранили состояние, угрожавшее вашей жизни. Не было времени анализировать, почему оно возникло. Теперь мы можем спокойно вас обследовать и понять причину пароксизма. И разумеется, избрать тактику дальнейшего лечения. Но для этого потребуется какое-то время. А пока отдыхайте и набирайтесь сил, — врач с улыбкой коротко пожал Викину руку и вышел из палаты.
Вика задумалась. С одной стороны, здорово, что все обошлось: она жива, чувствует себя вполне здоровой и даже бодрой… с трудом верится, что всего несколько часов назад она при всем честном народе брякнулась без сознания на банкете в ее же честь. Но с другой стороны… попасть в реанимацию в тридцать семь… как-то это неприятно и наводит на нехорошие мысли. Надо будет Мишку попытать на предмет этих… пароксизмов. Тьфу ты, слово-то какое, на «клизму» похоже. Муж, хоть и хирург, но должен же что-то про сердце знать. Наверняка должен. А этот Виталий Вениаминыч ничего… приятный такой. Улыбка славная… и голос. Голос просто завораживающий. Вика улыбнулась: не хватало еще в своего доктора влюбиться! Просто водевиль был бы.
И с этой мыслью заснула.
Глава 3
17 июля, 14.25,
реанимационное отделение
Уши у Антониди и в самом деле были нездорового цвета. Да и сам он не производил впечатления организма, полного жизненных сил. А что вы хотите: деду месяц назад стукнуло сто семь лет… устало тело, устало. Да и испытаний на его долю выпало немало. Полжизни прожил на благословенном Крите, рыбачил себе в Средиземном море… или в Адриатическом? Надо бы на глобусе поглядеть. Еще оливки выращивал. Потом каким-то ветром после Второй мировой Антониди занесло в Союз. Это, ежели не все помнят, страна была такая: Советский Союз называлась. На месте нынешней России и сопредельных «дружественных» держав. Так вот, после войны наш грек, тогда еще не очень древний, по неведомым причинам эмигрировал со своего острова в Киев, где тут же был признан шпионом всех империалистических держав, вместе взятых, и отправлен в лагерь куда-то под Ухту. После смерти Сталина из лагеря его выпустили, но в Киев вернуться не дали, отправили поднимать целинные северо-казахстанские земли. А уж потом, возделав целину, старый грек осел в нашем тихом, приграничном с Казахстаном, Нерограде. И теперь каждый год вот уж пять лет исправно попадает к нам с очередным инфарктом. Но в этот раз, похоже, дед всерьез решил окончить свой жизненный путь.
— Что у нас с давлением? — поинтересовался я у Клары.
— Девяносто на шестьдесят. Это на допамине.
— А без него?
— Без него давление не определяется. И дышать сразу перестает.
Я воткнул в уши фонендоскоп и послушал грековы легкие. Там нещадно хрипело и хлюпало.
— В сознание приходил?
— Ненадолго. Несколько раз. Что-то лопотал по-своему.
— Ладно, сделайте ему девяносто преднизолона, шестьдесят лазикса и кислород через спирт. Отек легких возвращается… впрочем, он и не уходил далеко, — мрачно добавил я.
Обычная районная больничка становится ареной страшных событий. В округе происходят непонятные, мистические убийства молодых женщин, причем каждая из них ждет ребенка! Человек-тень настигает своих жертв, всякий раз непостижимым образом исчезая с места преступления и не оставляя никаких улик…Кому же нужны нерожденные души? Стоит ли верить старой цыганской легенде, обещающей бессмертие?Это вынужден выяснять Пал Палыч Светин, назначенный в больницу врачом и сразу втянутый в водоворот страстей. Вместе с лейтенантом милиции он пытается противостоять убийце с нечеловеческими способностями и недюжинной силой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.
Сказка или быль? Что же происходит? Мегаполис Тридевятинск живет своей обычной жизнью, но Сергей Соловьёв чувствует, что с этим городом что-то не так. Какую тайну скрывает славный город Тридевятинск? Автор обложки – Сергей Сидоренко.
Незадолго до аттестации на звание мага Сиони Твилл узнает, что для большей объективности проводить испытание будет Притуин Бейли – враг ее наставника. Первая по успеваемости, теперь она должна сосредоточиться на занятиях, чтобы не опозориться на весь Лондон и стать настоящим Складывателем, как Бумажный Маг Эмери Тейн. А кроме экзамена, на горизонте снова маячит искусный преступник Сарадж Потрошитель…
Три месяца спустя после победы над Лирой-Потрошительницей Сиони Твилл все еще находится в плену своих чувств и пытается разбить незримый барьер между учеником и наставником, между ней и мужчиной ее мечты – магом Эмери Тейном, которого она спасла и которому буквально вернула ему сердце. Приспешники Лиры – самый жуткий маг Англии Грат Кобальт и колдун-маньяк Сарадж – начинают охоту на Сиони и ее учителя, пытаясь выведать тайну, открытие которой может разорвать саму ткань волшебного мира. Сиони должна попытаться разгадать свой магический секрет и не дать попасть ему в руки зла!
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.