— Уэс, на тебе грузовик, а мы с Харрисом займемся нашей дамочкой.
Харрис сбегал в сарай за канатом, Херб тем временем перекинул лебедку через сук. Взобравшись на дерево, Харрис узлом прикрепил один конец каната к стволу, второй привязал к заднему мосту грузовика и подал знак-трогай. Когда трос натянулся до предела, Уэсли выключил мотор и закурил.
До слуха донеслись удары топором по стволу. В зеркале заднего вида отразился Харрис, энергично размахивающий топорищем. Подавшись вперед, Уэсли придирчиво оглядел клен. И внезапно нахмурился. Что-то в облике дерева неуловимо изменилось.
Наконец Харрис отложил топор, Херб велел всем очистить магазин — банальная мера предосторожности, обязательная в любом случае. Сначала из лавки вышли супруги Дельпополо. Следом Анжелика. Семейство выстроилось вдоль дороги. Чуть поодаль маячил Херб.
При первых звуках пилы Уэсли снова завел мотор, не давая канату просесть. Потом дернул ручной тормоз, выбрался из кабины и встал на подножку, косясь на Анжелику, но та была всецело поглощена деревом. Подавленный Уэс отвернулся. Утренний ветерок подхватил легкий треск — предвестник скорого падения. Уэсли забрался в кабину, отжал тормоз и снова натянул канат.
КРАК!
«Ну вот и все, — пронеслось в голове. — Прощай, дерево Спящей Красавицы…»
Внезапно грузовик рванул вперед. В панике Уэсли включил зажигание, поднял ручник и выскочил из кабины. Поздно. С куском каната на шее дерево стремительно падало, и уже никто и ничто не могло этому помешать.
Ему всегда чудилось, что падающие деревья кланяются, словно прощаясь с солнцем, ветром и дождем. Поклонился и клен — в свой звездный час он отдавал должное человеку, норовя упасть в нужном направлении. Но что это…
Клен точно ожил. Отделившись от пня, он дернулся, развернулся…
И пошел?..
Разинув рот, Уэсли наблюдал, как дерево шагнуло в сторону, разнесло вдребезги надпись «БАКАЛЕЯ ДОМИНИКА ДЕЛЬПОПОЛО» и торжественно рухнуло на мостовую.
Дзынь! Болтавшийся на проводах осколок, последний оплот бессмертия синьора Дельпополо, разбился об асфальт. Уэсли нехотя поднял глаза. На Херба было больно смотреть — бригадир обмяк, руки безвольными плетьми повисли вдоль тела. У Харриса отвисла челюсть с налипшей к губе жвачкой. Зато синьора Дельпополо буквально лучилась счастьем, Анжелика улыбалась сквозь слезы. Синьор Дельпополо единственный обрел дар речи и громогласно объявил:
— Ничего страшного, в жизни всякое бывает. А теперь прошу к столу. Доминик Дельпополо угощает, — пригласил он, философски пожимая плечами.
Слишком философски, подумалось Уэсу…
От обилия народу в просторной гостиной сразу стало тесно. Синьор Дельпополо разлил по бокалам лучшее вино из большого кувшина.
— Выпьем, друзья. За прекрасную физическую форму Доминика Дельпополо! — Внезапно он сгреб жену в охапку и поцеловал. — И за мою Маргариту!
Уэсли уставился на хозяина. Из глубин подсознания вдруг сами собой вспыли слова: «В Сицилии я раз подниматься наверх и рубить сук, поэтому знать».
Подошел Дельпополо с кувшином. Уэсли протянул стакан. В следующий миг их взгляды встретились.
— У вас опилки в волосах, — шепнул Уэс.
С лица итальянца сбежали все краски. Он наклонился, понизил голос:
— Пожалуйста, не выдавайте меня. Я не потребую ни пенни страховки. Сам оплачу новую вывеску и куплю вам новый канат. Только не говорите им.
— Хорошо, не выдам. А Хербу скажу, что канат задело пилой.
От этих слов синьор Дельпополо разительно переменился, на губах вновь засияла улыбка.
— Кому еще вина? Пейте, друзья, пейте!
Уэсли ощутил чье-то присутствие за спиной.
— Я видела его ночью через окно, — зашептала на ухо Анжелика. — Он забрался по лестнице и пилил. Но я промолчала. Только так он мог уступить матери и спасти свою гордость.
— Похоже, в Сицилии он был первоклассным дровосеком. Мне таким никогда не стать, — с грустью добавил Уэсли.
Анжелика поманила его на кухню.
— Завтра уезжаешь? — В ее голосе звучала неприкрытая печаль.
Обстановка мало походила на сюжет братьев Гримм, но тем не менее, Уэсли наклонился и поцеловал Спящую Красавицу. На сей раз она проснулась по-настоящему. Как и он.
— Уезжаю, но скоро вернусь.
Поднялись лошади на дворе и стали отряхиваться. Вскочили гончие собаки и замахали хвостами. Подняли голуби на крыше свои головки, огляделись и полетели в поле.
Если вам случится вдруг проезжать через Томпкин-свилль, вы наверняка заметите новую вывеску Впрочем, вопрос бессмертия и имен давно закрыт, да и надпись на ней совсем другая. Место Доминика и Маргариты Дельпополо заняли Анжелика и Уэс.
Хотя лучше бы написали «Спящая Красавица и Принц».
