Анабасис во времени - [39]

Биллингс наконец сообразил, в чем дело. Для нее он воплощал арабский аналог рыцаря в сияющих доспехах, молодого Лохинвара из западных земель, а на чем же еще преодолеть Границу, как не на волшебном ковре. Бедную девочку можно понять: такая юная, а вынуждена жить с престарелой Синей Бородой. Биллингс охотно забрал бы ее насовсем, но правила есть правила. Впрочем, ее подростковый романтизм ему только на руку.

— Ты права. Я и впрямь явился спасти тебя, — заверил Биллингс, набирая на межэпохальном автопилоте команду «НАСТОЯЩЕЕ».

Едва он добрался до буквы «А», как травмированная лодыжка вдруг напомнила о себе. Реакция Биллингса была молниеносной и оттого сокрушительной. Инстинктивно вытянув ногу в попытке облегчить боль, он случайно задел коаксиальный кабель, соединявший автопилот с блоком питания в носовой части судна, и вырвал его с корнем. Последовал сильный рывок, крен, на мгновение все погрузилось во мрак; вскоре вспыхнул свет, озаряя диковинный пейзаж.

Сквозь пелену боли Биллингс затравленно огляделся. Открывшаяся картина явно не принадлежала к девятому столетию.

Равно как и к двадцать второму.

Биллингс вообще сомневался, что он на Земле.

2. ИФРИТ

Внизу, где буквально мгновение назад стояла финиковая роща, теперь располагался оазис. Биллингсу еще не доводилось видеть ничего подобного. Идеально круглый островок зелени на девяносто процентов состоял из пальм, растущих идеально ровными кругами, один в другом, а в центре внутреннего круга на манер майского шеста высилась пальма, размерами превосходившая остальные.

Повсюду, куда ни глянь, простиралась испещренная островками оазисов пустыня. Впереди поблескивало бирюзовое озерцо, за ним раскинулся город, окруженный крепостной стеной. Несмотря на ярко пылающее солнце, город, за исключением высокой башни в восточной части, был погружен во мрак. Местами сквозь грязно-бурую завесу различались блочные постройки с многочисленными окнами. Крепостная стена была угольно-черной, а здания и башня, казалось, были выполнены из меди.

За городом возвышалась громадная сфера, отлитая из аналогичного сплава. На гладкой поверхности, в «экваториальной» зоне, виднелся круглый проем, от него вниз тянулась длинная рампа.

И нигде ни одной живой души.

Биллингс покосился на Шахразаду, узнать, какое впечатление произвела на нее столь резкая смена декораций. Девушка как завороженная смотрела на город, ее фиалковые глаза лучились восторгом. На личике не отразилось ни малейшего следа тревоги — напротив, она радовалась как ребенок, случайно угодивший в арабскую версию Страны Оз.

Биллингс всецело сосредоточился на кабеле, оценивая нанесенный урон. Два провода по-прежнему примыкали к блоку питания, зато остальные болтались кое-как. Чтобы подсоединить их обратно, требовалось недюжинное мастерство и профессионализм, какие начисто отсутствовали у Биллингса. А если не починить тобоган, с двадцать вторым столетием можно распрощаться.

Занимался рассвет — по крайней мере, солнце не поменяло привычного положения. Однако его свет имел причудливый красноватый оттенок и казался тусклее обычного. Да и сам солнечный диск отливал алым.

Биллингс нервно сглотнул. Интересно, не занесло ли их в другую солнечную систему? Если нет, оставался единственный вариант — сани каким-то чудом перенеслись в отдаленное будущее, где солнце проявило уже первые признаки угасания. Однако эта теория не выдерживала никакой критики, поскольку тобоган мог перемещаться лишь в относительное будущее в рамках минувших эпох.

Равно нелепой была теория, что сани переместились в пространстве и очутились в совершенно иной системе. Хотя… В современной науке имела хождение версия, что якобы пространственно-временной континуум способен попеременно деформироваться, образуя замкнутый контур наподобие ленты Мебиуса. Если верна эта версия — а вероятность этого существовала, — тогда сани помимо временного вполне могли совершить и пространственный скачок. А поскольку пространство не ограничивалось одной только солнечной системой, то поломанный тобоган могло занести в другую систему… или даже Вселенную.

Все выяснится ночью, когда взойдет луна — если вообще взойдет.

Внезапно Шахразада потянула Биллингса за рукав.

— Господин, смотри! — воскликнула она, указывая пальцем куда-то за озеро. — Там джинн!

Биллингс глянул в том направлении, но увидел лишь песчаный смерч, о чем не преминул заявить вслух.

— Но с чего кружиться песку, если нет ветра? — возразила Шахразада. — Нет, это джинн, и очень могущественный. По меньшей мере, ифрит или марид.

Погода и впрямь стояла тишайшая, ни ветерка. Тем временем, смерч приблизился к озеру и заскользил по водной глади, прямиком к зависшим над землей саням. Чем бы он ни был, следовало уносить ноги. Биллингс перевел уцелевшие манипуляторы в режим ручного управления и, развернув тобоган, направил его к оазису, до которого было полкилометра. Там он опустил судно на траву, окаймлявшую внешний круг деревьев, и повернулся к Шахразаде — бедняжка наверняка сама не своя от страха и нуждается в утешении.

Однако ласковые слова так и остались у него на языке. В утешении рассказчица нуждалась не больше, чем султан — в социальном пособии. На ее лице застыло выражение восторга, фиалковые глаза сияли от предвкушения.