Амулет князя - [24]

Дорин с достоинством сел и откинулся на высокую спинку. Он успел забыть, что кресло жесткое и неудобное.

– Да, – и махнул рукой. Распорядитель стряхнул оторопь и пропустил первого просителя.

Дорин искренне старался сосредоточиться на словах низенького толстяка, но не мог. Воспоминания о прошлой ночи не давали покоя. Силли едва не убила его амулет! Уговоры не помогли, и лишь удар кинжала отбросил вампиршу к стене, а Дорин отбежал и долго орал на нее.

Когда ярость прошла, князь заботливо осмотрел вампиршу, зажила ли рана от кинжала, и облегченно улыбнулся. Он боялся повредить Силли, но не хотел, и чтобы жизнь амулета кончилась так быстро.

Князь нахмурился, погруженный в мысли, но толстяк принял это за недовольство. Он снова принялся раскланиваться и что-то втолковывать. И снова Дорин его не слушал.

«А ведь этой ночью я не смогу ее остановить, – подумал он. – Придется дать ей выпить кровь до конца. Жаль. Теперь нужно ждать целый год, пока я смогу снова дать свою кровь Силли. Ну, не совсем свою, но она будет так близко, будет держать мою руку в своих. Таких прекрасных и холодных, как мрамор».

Дорин мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия.

«И все это будет только через год. Как же долго!»

– Дорин, позволь мне ответить. – Князь вздрогнул и обернулся к брату. Молодой княжич почтительно склонился и смотрел с большим почтением.

– Да, пожалуйста, – кивнул князь.

– Мы выслушали тебя, купец, и дадим ответ, как только все обсудим. Оставь прошение и ступай.

Толстяк поклонился и попятился к выходу. Распорядитель махнул следующему.

Дорин тоскливо посмотрел на приближающегося человека и подумал, что не напрасно оставил эти обязанности брату. Это, оказывается, такая скука!

Словно подслушав его мысли, Николас спросил:

– Ты не здоров?

– Все хорошо, – отмахнулся князь, и Николас отступил.

Однако и дальше брат старался отвечать за него, все видели, что князь задумчив и раздражителен. И когда он не выдержал и вышел из зала, люди вздохнули с облегчением.

До вечера Дорин слонялся по замку, но не мог избавиться от томительного ожидания. Сегодняшняя ночь была особенной, потому что Силли выпьет кровь живого амулета, и Дорин больше не сможет почувствовать боль и удовольствие от ее укуса.

Он стоял у окна и мрачно наблюдал за угасанием дня, а в груди разрасталось странное и пугающее чувство. Непонятно откуда взявшийся страх холодил ладони, словно Дорин попал в ловушку, из которой нет выхода.

Из углов выползал вечерний сумрак, заполнял комнату, словно болотный туман. Удлинялись тени, ползли по стенам, изгибаясь в углах.

Дорин оглянулся и вздрогнул. На один жуткий миг ему показалось, что над ним нависло чудовище, закрывая свет огромными крыльями.

Но это было лишь его воображение. В комнате никого не было, кроме него. Солнце село, и Логан принес свечи. Он поставил их на стол, подождал, но господин молчал. Зная по опыту, что в такие моменты с ним лучше не заговаривать, мальчик тихо ушел.

Дорин вышел из комнаты и оглянулся на соседнюю дверь. По его распоряжению, стражи не было, коридор встретил его тишиной и мраком.

«Интересно, Волчонок догадывается, что нынче ночью все кончится?» – с легким любопытством подумал князь. Снял горящий факел и перехватил поудобнее, на пол с громкими шлепками упали несколько капель смолы, зло зашипел огонь и отозвался искрами. Дорин вдохнул знакомый запах и с улыбкой пошел по привычному пути к своей Силли.

Вампирша встретила его звоном цепи, ножка покачивалась вверх-вниз, вверх-вниз. И Дорин завороженно следил за ней, но встряхнулся, как пес, и вынул кинжал.

– Значит, ты решился? – рассмеялась Силли.

– Если ты хочешь.

Силли наблюдала за ним с улыбкой собственника. Взгляд скользил по безвольно опущенным плечам, покорно склоненной голове. Этот человек отчаянно любил, но стал рабом своей любви. Ее рабом.

– Иди ко мне, – поманила вампирша. Губы изогнулись в жестокой ухмылке, когда князь упал перед ней на колени и протянул порезанную руку. Он предлагал кровь с восторгом в глазах.

Вампирша впилась в руку человека и стала с наслаждением пить кровь. Она услышала стон, но не обратила внимания. И даже когда Дорин попытался вырвать руку, вампирша крепче сжала пальцы, не желая выпускать добычу. Ей было плевать на слова человека. Голод отступал с каждым глотком, наполняя ее силой. Горячая человеческая кровь бурлила в теле упыря, наполняя жизнью и дикой радостью.

Когда Силли осушила человека до последней капли, она отпустила руку князя, и с удивлением посмотрела на безвольно рухнувшее тело.

– Дорин?

Она прикоснулась к мертвому телу и покачнулась от страшной боли. С выпачканных кровью губ сорвался стон.

– Дорин…

Заклятие не сработало, и она только что выпила кровь самого князя. Что же это? Горло сдавила судорога, а тело скрутила боль куда страшнее голода.

– Дорин…

Она подняла тело князя с величайшей нежностью и прижала к себе, но боль не отступала. Вампирша не понимала, почему так отчаянно больно, это было откуда-то из прошлой жизни, что-то давным-давно забытое.

И когда послышались чьи-то шаги, она подняла голову и сквозь слезы посмотрела на княжича Николаса, вставшего перед ней.