Аморальные байки с плохими словами - [19]

– У них сегодня день Великой Скорби -Девятое Ава. В этот день римляне Иерусалим разнесли вдребезги и пополам,- разъясняю я подсобнику,- но до этого им Навуходоноссор еще насолил – Первый храм развалил. А завтра сюда со всей округи евреи съедутся на печальный ритуал какой то… Будут свою скорбь приумножать, вот Семеныч и торопится.

Тут как раз Ростислав Семенович подошел, деньги протягивает, я только взять хотел, тот руку отдернул и гнусавит:

– По традиции нельзя чтобы гой из моих рук деньги брал. Я должен кинуть их на землю, а гой должен поднять, так Тора пишет.- и бросает деньги вниз.

Купюры, ясный пень, до земли не долетели – Витька в плане поимки денег проворней еврейской кошки – умудрился на лету все шесть бумажек поймать. Анакойхер только поморщился, так хули там, даже если бы он купюры из мешка сыпал, земли не одна бы не достигла, даю член на пятаки….

– А теперь, – ребе пейсликами в мою сторону трясет, – извольте откушать, заодно у меня к вам пару вопросов будет.

Направились мы внутрь заведения, а Витька с Йончием остались на скамейке звезду от пыли обмахивать, прикалываются, мол, надо было три знака рядом ставить, тогда трехзвездочный отель получился бы. Там же и два мента с ними в холодке спрятались, стерегут друг друга, служивые.

Что вам сказать, живут евреи не кисло: все кладовки копченой рыбой в три слоя увешаны, снадобья всякие, сыры с дырками, сыры без дырок, рокфоры с плесенью, халва, марципаны, яйца разноцветные в корзинках, черносливы с медом, пыльных бутылей немеряно, словом, нанесли иудеи полные закрома. Раввин нас по синагоге таскает, книжный ковчег показывает:

– Тут у нас послушники труды постигают, читают на досках дубовых, тут Торы, тут свитки, тут Талмуды у них священные, тут… тут, простите, (прячет что то за спину)… видеокассеты духовные, ну идем, идем… Покушаем.

Сижу на лавке, жру кошерный изюм с орехами, мацу водой запиваю, а ребе к пище не притрагивается, меня донимает:

– Надо бы нам залы расширить, гости заезжают, так им остановиться негде. И купол в синагоге надо подкрепить, потрескался. Еще ступени надо придумать наверх и купель отремонтировать – протекает …

– Не вопрос, – мычу с полным ртом,- Вообще, у вас могу пожить маленько, пока ремонт не закончите, сам думаю: -« Йолы-палы, знал бы что тут жрачка такая, шел бы в хедер учиться, а не в институт. Да куда теперь, проехали уже, поздно обрезание делать, жена не поймет.»

Покушал славно, вышел на солнышко и на знак любуюсь. Под звездой Витька с козой беседу ведет:

– Ну че, блондинка недоеная, тебя видать давно за вымя не дергали, смотри, Йончик, как у нее соски торчат, пора доить уже.

– Ну так подои, козодой хренов, я блин, с камнем тут накуролесился, так еще буду скот доить.

– Не любишь ты животных, братуха, и потому они тебя не любят.

– Ты, млять…, зоофил нашелся, неудивительно что коза к тебе жмется, ты же стопудовый козел по жизни. Голову себе пощупай, рога чуствуешь?

А коза только мекает и грушки с земли грызет.

Тут Семеныч возьми и ляпни:

– А что, ребе, грушки у вас вкусные?

– А бог его знает, мы не пробовали – все на спирт перегоняли.

– А ну ка, Олежек, сорви мне во-о-о-он тех грушек, – и показывает на верхушку дерева, там самые спелые виднеются,- возьму с собой на пробу…

Олежек рад стараться, от хозяина сигнал получил и бегом выполнять – пистолет сбоку закрепил и почесал на дерево шкрябаться. Видать, их в ментовке учат и по ветвям лазать, хотя, может рудиментарные рефлексы взыграли, взобрался на верхушку как макака, даже не поцарапался. Руку вытянул, пробует до грушки дотянуться. Да какое там, чуть-чуть не хватает, причем, чем выше дряпается тем больше ветка к земле клонится. Перегнулась конкретно, пару метров до земли осталось – грушки уже почти рядом.

– Помоги ему, Костик, видишь, достать не может, – и на второго мента линзами блеснул.

Костик, конечно, прыг-скок и уже возле Олежка, висят вдвоем, дерево гнут.

И тут немного не по сценарию движуха пошла. Ни с того, ни с сего, неожидано в монастыре неподалеку колокола как зазвонили, бау-бау!!!, церковные двери напротив распахнулись и на ступени народ православный вывалил. Стоят обалдевшие с иконами в руках, крестятся, а напротив, на груше два милиционера в голубых рубашках с погонами повисли и пистолеты на заднице болтаются. Внизу коза блеет и Витек сзади проистроился, ее за сиськи держит, извращенец.

«Пипец, -думаю,- надо спасать ситуацию». Стою и в голове китайские стратагемы перебираю, типа, дипломатичный выход ищу.

Но тут Витек первый опомнился и все поправил:

– Хули делов, – говорит, – Щас грушки достанем…

Спичку выплюнул, козу к звезде отодвинул, ловко так подпрыгнул на одной ноге и за кончик ветки с грушками уцепился.

Тут сложная формула произошла: скорее всего законы гравитации в силу вступили, хотя, я раньше думал, что на милицию они не действуют, надо потом в учебнике по физике глянуть, только вот охиренный кусок дерева откололся и прямо с Олежком и Костиком на знак наш свежезалитый йопнулся.

Ну что тут сказать, если б истребитель упал и то жертв было бы меньше: звезда моментально в мелкие камешки разлетелась, причем, осколком пришибло блондинку-козу, та лишь укакалась и копытцем дернула два раза – неподоенная отдала богу душу. Йончи разбил себе лицо в кровь – пытался знак удержать, Витек успел отскочить, но наступил на курицу и она от неожиданности умерла. Только кошки не пострадали, они сдриснули еще раньше, когда Витька козу за вымя поймал – решили не играть с судьбой. Ну и Олежек с Костиком ободрались ветками, милицейскую одежду в клочья располосовали. Фигня, им Анакойхер новую выпишет.