Амон-Ра - [41]

Амон-Pa взял из рук Иорама баночку с мазью и заглянул внутрь. Иорам тоже заглянул в нее и с изумлением воскликнул:

— Амон-Ра, мазь была до краев! Где же она?

— Чем же ты натирал спину отца? — ответил Амон-Ра.

Собравшиеся вокруг ребят люди все увиденное сочли глупой игрой детей и разошлись по своим делам.

Саломея опять вспомнила, что завтра утром у Горы Оливковых Деревьев с людьми будет говорить Мессия и стала настойчиво просить мальчиков отправиться туда немедленно.

— Далеко это, придется идти ночью, и ты устанешь у нас. Может быть, нам лучше пойти туда рано утром? — предложил Илья.

Но сердце Амон-Pa подсказывало, что надо, не медля ни одной секунды, пускаться в дорогу.

— Послушаемся Саломею, — сказал он, — если не будем терять времени, то в полночь уже придем туда и выберем удобное место, откуда будет все хорошо слышно и видно. До утра мы успеем еще и немножко поспать.

И ребята дружно направились в сторону Горы Оливковых Деревьев.

Глава 20

Была чудесная лунная ночь, поэтому друзьям было нетрудно идти по бездорожью. К Горе Оливковых Деревьев шли и другие — кто впереди, а кто сзади них. Саломея потребовала от мальчиков ускорить шаг, чтобы обогнать других. Однако Иораму было трудно идти быстрее, так как каждый шаг отдавался страшной болью в спине. Ему помогал Илья, который шел рядом и бережно поддерживал его.

Было уже за полночь, когда ребята дошли до Горы Оливковых Деревьев. Ни один из них никогда не видел столько людей, собравшихся вместе. Тут были и иудеи, которых становилось все больше, и галилеяне, и самаритяне, и финикийцы, и кессарийцы, и амонитяне, и римляне, и сирийцы, и греки, было даже несколько иберийцев и армян. Здесь были женщины и дети, молодые и старые. Было очень много больных и калек, некоторые из них были принесены сюда на носилках.

У подножья и на склоне Горы люди устраивались небольшими группами. Кое-где уже горели костры, и женщины готовили на них пищу, а мужчины оживленно о чем-то разговаривали. Многие же, особенно дети и старики, спали, им совсем не мешала суета остальных, даже веселье и танцы неутомимых юношей и девушек не могли их разбудить.

Как только Амон-Pa и его друзья выбрали место и удобно расположились на нем, к ним подошла старая женщина с корзиной.

— Дети мои, вы, надо полагать, голодные! — сказала она и для каждого достала из корзины большой кусок хлеба и рыбу. — А воду вы можете взять вон оттуда! — и она указала им на колодец.

Ребята поблагодарили добрую женщину, быстро поели и приготовились ко сну. Саломея положила голову на плечо Амон-Pa и уснула.

На востоке уже вспыхнул бледный красный свет приближающегося рассвета, смешанный с еще спящими, и поэтому ленивыми, темно-синими облаками, когда Амон-Pa открыл глаза. В лагере было тихо. Мальчик хотел подняться, но побоялся разбудить Саломею, которая спала так же, как и заснула, положив голову ему на плечо.

Он задумался. Слово "Мессия" он знал еще от Андрея. "Придет Мессия, — говорил он, — и принесет людям новые знания, и если люди последуют Его Учению, то обретут счастье, а если же нет, то станут несчастными". "Откуда Мессия придет?" — спросил Амон-Pa. Андрей указал ему на звезды и сказал: "Оттуда". И тогда, как помнил Амон-Pa, им овладело предчувствие. Кого Андрей ждал так терпеливо, находясь в пещерах в течение нескольких лет? Чей портрет он нарисовал на стене, а потом назвал эту пещеру "Пещерой Господа"? Мессия и есть Господь? Мессия — Тот, Который сошел с рисунка? Амон-Ра закрыл глаза и внимательно уставился на внутренние образы. "Андрей здесь, он где-то здесь… Я вижу его… Он рядом с Мессией, с Господом, он — ученик Господа… " От этих радостных предчувствий сердце начало стучать все сильнее и сильнее и, наверное, этот колокольный звон сердца разбудил Саломею. Она потянулась, протерла глаза и присела.

Иорам и Илья тоже проснулись.

Быстро просыпался весь лагерь.

Восток краснел и переливался всеми цветами радуги.

В лагере все зашевелилось: кто умывался, приводил себя в порядок, а кто еще сладко потягивался.

— С какой стороны появится Мессия? — спросила Саломея, но не получила ответа. Ночью ребята не могли хорошо разглядеть, какое выбрали место, а теперь увидели, что вокруг них суетилось огромное количество людей.

— Мы сможем отсюда увидеть Мессию? Мы услышим Его голос? — не успокаивалась Саломея.

И в это время вместе с первым лучом солнца по всему лагерю ветерком пробежал шепот, полный восторга, надежды, удивления, недоумения:

— Мессия… Мессия… Иисус… Мессия… Христос…

— Где Мессия? Куда смотреть?

— Вон Мессия. Он рядом с солнцем…

Кто еще лежал или сидел, сразу вскочили на ноги, небольшие ростом подтягивались на цыпочках, взрослые посадили детей на свои плечи. Приподнялись даже больные и калеки.

— Мессия… Мессия…

— Иисус… Иисус…

— Христос… Иисус Христос…

— Амон-Pa, дай мне взглянуть на Мессию! — с такой мольбой в голосе произнесла девочка, что Амон-Ра тут же поднял ее и посадил себе на плечи.

— Вижу, вижу! — радостно зашептала девочка. — Он светится как солнце… Он в белом… Светится!..

Амон-Pa не видел Мессию, но вся его сущность переживала трепет перед величайшим событием. Теперь он точно знал, что Мессия, Иисус, Христос — это все одно, это Он, который сошел со стен Пещеры и призвал к Себе Андрея. Он не видел Мессию и тех, кто Его сопровождал, но чувствовал: одним из них был Андрей. И вот Саломея воскликнула: