— Можно испробовать аббата Джордано Террачини. Он неплохо проявил себя на Востоке, — хмуро ответил Бенедикт.
— Согласен, — подумав, молвил папа. — Пусть аббат просмотрит все досье архива с восточными делами и особое внимание обратит на христианский Кавказ. Ведь он расположен в тылу сарацинов, вы понимаете, что это значит, кардинал?
— Но, ваше святейшество, там же, в горах, одни еретики! — воскликнул кардинал.
Иннокентий III передернул плечами:
— Мы не теряем надежды вернуть в лоно Апостолической церкви даже альбигойцев! А на Востоке есть весьма почтенные христианские иерархи — надо только суметь с ними договориться. Кроме того, я вижу, что в кавказских горах — умные правители и высокоталантливые полководцы с великолепными войсками, которые наголову разбивают тех самых сарацинов, с которыми никак не могут справиться наши крестоносцы! Святой престол должен стремиться использовать этих храбрых воинов под знаменем Христа, против врагов истинной веры… Мы не можем забывать о Востоке, кардинал!
Отшумела великая битва. И на размокшей от осенних дождей земле остались лишь обглоданные волками человеческие и конские кости да остатки султанского лагеря. Потом всю равнину покрыл снег.
В Даройнк вернулись уцелевшие жители, и потянулись из горных селений длинные вереницы арб, крытых паласами. На них лекари Арроба везли тяжелораненых. Рядом ковыляли на костылях инвалиды. На сельских кладбищах темнели сотни братских могил павших воинов. А поздней осенью на одном из перевалов Главного Кавказского хребта показалась печальная процессия. Под ледяным ветром и мокрым снегом мерно покачивались между вьючными конями запеленатые в черные бурки мертвые аланы — по стародавнему обычаю, их везли хоронить в родной земле…