Амирспасалар. Книга II - [37]

— Что у нас есть? Голые руки? — сказал седобородый селянин.

Петрос задумался. Тихо молвил:

— Железо можно достать, братья, а остальное — мое дело с Абгаром…

Управитель вышел, по обыкновению, рано утром из усадьбы в сопровождении нескольких сотских. Крепко держа узловатую дубинку в жилистых руках, он следовал по сельской улице. Около кузницы, расположенной недалеко от ворот усадьбы, он увидел довольно большую группу крестьян, беседующих с новым кузнецом. Озлившись на бездельников, Паткан еще издалека стал кричать:

— Ленивые буйволы! Солнце уже высоко, а вы все не на работе… Я вас!

— Не наша очередь, три дня мы отработали на этой неделе, — выступил вперед рослый сельчанин.

— Врешь, лежебока! А даже если и так, кто сказал, три дня работать на парона, а? — Угрожающе подняв дубинку над головой, заорал: — Мигом в поле! Ну!

Рослый земледелец не шелохнулся. Дубинка уже опускалась ему на голову. Отскочив, он ловко уклонился от удара и в свою очередь палкой ударил Паткана. Тот растянулся на земле. Сотские бросились на земледельца. Тогда в руках у сельчан сверкнули самодельные кинжалы…

Петрос, стоя в дверях кузницы, пристально наблюдал за происшествием. Очнувшись, Паткан неистово заорал:

— Эй люди! Охрана! Сюда, скорей!

Из ворот усадьбы выбежали охранники на выручку управителю. Петрос громко крикнул:

— За мной, братья!

Захлопнув дверь, с длинным кинжалом в руках, он быстро зашагал по улице. За ним следовали вооруженные крестьяне. Охранники подняли стонавшего Паткана и поволокли его на усадьбу.

Годами тлела злоба ахталинцев на Паткана и его патрона. Схватка у кузницы, столь неудачно закончившаяся для управителя, подняла все село. Кучками у домов, на сельской площади собирались сельчане, с жаром обсуждали небывалое происшествие. Петрос со своими приверженцами не появлялся. По слухам, они держались близ села, в дубовой рощице с разваленной часовней, считавшейся священным местом.

На площади толпа все густела. Уже раздавались возмущенные крики:

— Сколько терпеть проклятого будем!

— Смерть Паткану!

Вдруг раскрылись ворота укрепленной усадьбы, и на площадь с гиканьем выскочили всадники. Во главе их скакал с обнаженной саблей начальник охраны Смбат. На полном скаку всадники врезались в толпу, нещадно хлеща плетьми. Сначала сельчане поддались натиску, разбежались по сторонам, укрылись за ограду церкви. Оттуда на охранников посыпался град камней. Смбат бесновался, крутил саблю над головой, громко ободрял всадников. С тыла неожиданно на них ударил Петрос во главе своих храбрецов, вооруженных пиками и насаженными на древки топорами. Осмелев, из домов стали выбегать мужчины с дубьем и вилами. Они стаскивали охранников с коней, убивали их на земле, вспарывали брюхо коням. Смбат вырвался из кольца и с остатком охранников помчался к воротам. На земле валялись убитые всадники, кони… Ворота усадьбы с шумом захлопнулись.

Шут Оркан сильно скучал в пустынном замке. Его тягостная служба начиналась при господских наездах, когда он должен был со своим петухом увеселять все княжеское семейство. В промежутках шут бродил в одиночестве по живописным окрестностям Ахталы, взбирался на скалы и оттуда долгими часами смотрел на стремительный бег горной реки. Село он избегал — мальчишки любили дразнить бедного калеку. Но однажды на опушке леса, примыкающего к окраине Ахталы, он встретил высокого человека с закопченным лицом, в прожженном кожаном фартуке. Кузнец ласково окликнул шута, завязалась беседа. В скором времени Петрос и Абгар крепко подружились с замковым скоморохом.

Абгар был много моложе обоих друзей и обычно помалкивал. А Оркан в подробностях описывал свое печальное детство, все злоключения на Западе и Востоке.

После схватки с охранниками, загнав их обратно в замок, повстанцы тесным кольцом окружили усадьбу. Узнав о восстании, стали подходить люди из соседних деревень. Крестьяне оказались с оружием — пиками, самодельными кинжалами, рогатинами, топорами, косами. У некоторых — охотничьи луки со стрелами на крупного зверя. Абгар с соседним кузнецом всю ночь ковал наконечники и насаживал их на древки. Назавтра готовился приступ замка. «Надо добить гадину», — объявил Петрос, выбранный народом в вожаки…

Было совсем темно, когда в окошко дома, где ночевал Петрос, тихо постучали:

— Оркан?! — удивился Петрос. — Как ты выбрался из усадьбы?

— Тс-с! — приложил палец ко рту шут. Стал вполголоса рассказывать: — Паткан послал гонца к ишхану. Просит помощи…

— А как ты сам добрался до нас? — допытывался Петрос. — Ворота ведь закрыты.

— У меня веревочная лестница есть. По ней и вернусь обратно в усадьбу, — пояснил Оркан.

— Веревочная лестница?! — оживился Петрос. — Ее-то нам и надо…

Третьи петухи только пропели. В густом предутреннем тумане, плотным покровом прикрывавшим усадьбу и село, показались неясные тени. Приглушенно доносились голоса:

— Тихо, братья!

— Поднимайся быстрее!

Залаяли собаки на дворе. И внезапно взорвался истошный крик:

— Вставайте! К оружию!

Лязг стали. Бешеные выкрики, стоны раненых на внутреннем дворе. Но уже раскрылись дубовые ворота, и сотни вооруженных крестьян устремились на усадьбу.