Амирспасалар. Книга I - [99]

— А не выйдешь в поле — треклятый староста Паткан (чтоб околеть ему без покаяния!) тотчас с десятскими на дом явятся, изобьют как собаку, силком на работу поведут… или в подвалы на хлеб и воду посадят. Они у нашего парона огромные, все село туда упрятать можно!

— А подати прибавляют! Опять-таки, кроме десятины, еще подношения по праздникам попу подай! Сил не стало больше терпеть, брат! Вот и сбежали мы с соседом к вам, через границу. Бобыли мы оба, паронам мстить будет некому! А теперь мы на любую работу согласны…

Чуткое ухо оружейника сразу уловило в голосе злобу и отчаяние. Повернувшись к ним, Кюрех сказал:

— Чудно́ говорите, друзья! Ну как можно требовать от земледельца столько дней работы? Как он тогда семью прокормит да подати уплатит?

Сельчане рассердились, громко закричали:

— Не хочешь — не верь, рамик, а тогда и в разговор наш не суйся!

— Осел и тот не терпит лишней ноши! — пробормотал Петрос.

— Молчи, Петрос! — резко оборвал его Кюрех, оглядываясь на сельчан. — Сам-то ты тоже не стерпел, сбежал из деревни. А может быть, там оставаться надо было, господскому гнету сопротивляться… как наши деды славные делали!

Обращаясь к крестьянам, Кюрех мягко сказал:

— Да вы не сердитесь, братья! Добра вам желаю, помочь хочу. Так и быть, уговорю хозяина вас на работу принять. Одного меха качать, а тебя, что покрепче, на молот возьму. Согласны?

Сельчане радостно загудели:

— Спасибо, брат! Куда прийти, скажи…

Петрос задумчиво глядел на крестьян.

Все труднее и труднее становилось получать медь из Лори. Однажды, приняв большой заказ на изготовление медной орнаментированной посуды, Тигран заявил эмирскому управителю:

— Не добудешь пропуска через границу, не выполню твоего заказа. Меди-то нет!

Пропуск был получен незамедлительно. Оставив кузницу и мастерскую на попечение Кюреха, старый оружейник весной направился через перевал в город Лори. С ним ехали два дюжих подмастерья и, по ее настоятельной просьбе, дочь Ашхен.

В Лори, куда после двухдневного путешествия прибыл Тигран, проживали дальние родственники, оказавшие знаменитому оружейнику и его дочери радушный прием. У Тиграна даже мелькнула мысль, что родня, может быть, найдет в городе более подходящего жениха для Ашхен, нежели бедный каменщик.

Когда в первый же воскресный день, направляясь в собор в сопровождении старухи родственницы, Ашхен проходила по улице городского предместья, немало юношей заглядывалось на дочь оружейника. Высокая и тонкая, Ашхен была в расцвете девичьей красоты. Смело изогнутые крылатые брови, огромные глаза редкого изумрудного цвета, широкий белый лоб под тяжелыми косами невольно привлекали взор к молодой анийке.

Покончив с дневными хлопотами, любил старый Тигран по вечерам, сидя на приступке у входа в дом, читать лорийским родственникам мерные строфы старинного сказания о Давиде Сасунском. Ашхен была всегда одной из самых внимательных слушательниц отца. Перед мечтательной девушкой вставали то образы народных освободителей, то злобные враги… Вот победил войско Мсра-Мелика великий Давид:

Покинул Давид шатер.

Он к войску коня Джалали повернул,

Кто из полководцев и войск уцелел,

Он всех их призвать повелел и сказал:

«Вам всем дарую волю я!

Идите все туда, откуда вы пришли.

Идите по домам, живите, как вы жили,

И дани с вас не нужно мне.

За жизнь мою молитесь и за души

Родителей моих!

Сидите дома у себя спокойно,

Не вздумайте ходить войною на Сасун!

Но коль подымете вы вновь оружье против нас,

Коль нападете вновь на нас, то знайте:

В какой бы яме ни сидели вы,

Какими б жерновами

Ни укрылись вы, —

По чести встретит вас Давид,

Вас молния-меч сразит!»[115]

Сосредоточенно внимали слушатели плавному речитативу. Полная луна заливала серебром городское предместье, и сказочным выглядел мирный пейзаж. Вдруг в глубокой тишине, все приближаясь, послышался мерный топот коня. И как видение появился громадный всадник. Сидящие у входа дома жители встали и поклонами приветствовали проезжающего. Молча кивнув в ответ людям, рыцарь скрылся в чаще деревьев. Ашхен судорожно схватила за руку старуху родственницу.

— Кто это, майрик?

— Великий ишхан, — прошептала старая женщина и, боязливо оглядываясь, тихо добавила: — Люди добрые говорят, что заколдован он царицей дэвов, потому и ездит один по ночам куда-то в горы!

Неведомая тяжесть легла на грудь молодой девушки. Слезы наполнили глаза. Нет, то сам Давид из Сасуна проезжал на морском коне Джалали!..

Когда на следующее утро Тигран собрался на княжий двор для расчетов по меди с прижимистым управителем, Ашхен стала просить отца:

— Возьми меня с собой в замок!

Удивился старый оружейник просьбе дочери, но рассудил: «Мало радости у девушки, скоро нам возвращаться в Ани, а там — затвор, не то, что здесь, в Лори», — и согласился.

Пока Тигран до седьмого пота торговался с княжеским управителем, смелая девушка сумела добраться до покоев старой княгини Саакдухт. Бросившись ей в ноги, Ашхен стала умолять:

— Оставь меня у себя, великая госпожа, на любую работу согласна! Нельзя мне возвращаться домой! Там агаряне проходу девушкам не дают, живем мы как в темнице, даже в святую церковь ходить молиться опасаемся…