Амирспасалар. Книга I - [62]

Вздрогнула при упоминании имени двоюродного брата Тамар, бросила быстрый взгляд на говорившего и снова опустила взор.

Дадиани невозмутимо продолжал:

— Вот список новых — амирспасалара и вазира двора твоего, который мы предлагаем тебе утвердить своей августейшей рукой…

«Предлагаем»! Кровь прилила к бледным щекам Тамар. Судорожно хватая ртом воздух, она хотела что-то сказать. Но Дадиани с напускным пафосом докончил наглое требование знати следующими лицемерными словами:

— …дабы свершилась воля господня и укрепилась, о царица царей, твоя могучая держава!

Русудан, которая с беспокойством следила за выражением лица племянницы, поспешила вмешаться:

— Патроно Вардан, это тот самый список вазиров, который ты мне вчера показывал?

— Тот самый, государыня! — с поклоном ответил Дадиани, передавая пергамент амирэджиби.

Русудан успокоительно обратилась к царице:

— Дорогая Тамар, ты спокойно можешь утвердить этот список. Я его просмотрела с князем Варданом…

И тетка с ними! Когда успели сговориться? В первый раз приходилось Тамар принимать решение первостепенной государственной важности и сразу же ломать дело покойного отца. Она молчала.

Взяв из рук амирэджиби пергаментный свиток, Русудан решительным жестом протянула его племяннице. Услужливые руки поднесли калам и золотую чернильницу. Вардан Дадиани придвинулся к трону, показал Тамар место для подписи:

— Вот здесь подпиши, великая государыня! Печать я сам приложу.

Тамар нехотя вывела подпись. Вельможи облегченно вздохнули. Знать торжествовала свою победу. «Первый барон» Грузии Дадиани уже чувствовал себя властелином судеб царства.

Князь Саргис решил воспользоваться удобным случаем. Его громадная фигура выдвинулась вперед, густой бас седого великана загудел под сводами огромного зала:

— Великая государыня, прошу о твоей царской милости: верни из изгнания родича моего, князя Абуласана Арцруни! Безвинно он страдает на чужбине из-за покойного сына, заступившегося за права царевича Демны…

Второй раз напоминали сегодня Тамар, что она сидит на престоле лишь благодаря гибели Демны. Глаза юной царицы сверкнули. Она с неприязнью взглянула на нового главнокомандующего. Мелодичный девичий голос твердо произнес первые слова с трона:

— Князь Саргис, ты, видно, позабыл — мятежником против царской власти был Асан Арцруни, заодно с осужденными Орбели!

Русудан сочла необходимым снова вмешаться, памятуя предварительные условия, на которых дидебулы соглашались на воцарение Тамар. Серые глаза старой царицы вперились в разгоревшееся лицо Тамар:

— Вспомни, дорогая Тамар, Христос нас учил милосердию! Князь Асан умер, а его отец ведь и не был виновен ни в чем.

Тамар продолжала молчать. Тетка ободряюще кивнула новому амирспасалару, давая понять, что его просьба будет уважена.

Старый игумен Иоаннес, оказавшись при смерти, вспомнил о вардапете Мхитаре Гоше, снискавшем за время своего пребывания в Нор-Гетике уважение и любовь братии. Иоаннес написал архиепископу Ахпатскому слезное письмо, в котором просил назначить отца Мхитара настоятелем монастыря. Владыка Барсег хоть и знал о вольнодумстве вардапета, но, опасаясь поссориться с родичем, всемогущим правителем Сомхити и новым амирспасаларом, покровительствующим Гошу, подписал грамоту о назначении. Посланец с грамотой нашел вардапета в Дорийском замке. Посетовав на вынужденный отъезд и сердечно попрощавшись с домочадцами, Гош выехал через Тбилиси к месту новой службы. В Тбилиси он остановился на отдых в доме князя Саргиса и имел с ним долгую беседу.

— Переменили мы вазиров, отче Мхитар, убрали кипчаков. Теперь одни высокородные люди у власти. Так-то, пожалуй, лучше будет…

— Не могу сие одобрить, ишхан Саргис. Несправедливо вы поступили с честными сановниками и нарушили завещание покойного царя Георгия. Верой и правдой служили картлийскому царству вазиры Хубасар и Афридон, хотя и другого народа сыны. За что же их согнали? А князья, прости меня за дерзость, всегда только мешали нашим царям управлять государством! Багратиды стремились к единству власти, шли к новому, лучшему порядку в стране. А князья и в Айастане, и в Картли только о своем личном благе помышляли и помышляют. И нам, армянам, от княжеского правления проку не будет. Не помогут дидебулы нашему народу в борьбе с эмирами…

Саргис был озадачен неожиданно резкими суждениями вардапета.

— Почто так судишь, отче Мхитар? Наши князья, я уверен, охотно помогут делу освобождения Армении от сельджуков.

— Весьма сомневаюсь! Вспомни, что сотворил Иванэ Орбели со своими присными? Поднял смуту в царстве, велел отдать обратно Ани эмирам, а потом вражеские орды на страну призвал, прямым изменником оказался! Нет, нам с князьями картлийскими не по пути, много смут в царстве они еще вызовут, я уверен… Мой добрый совет, великий ишхан, — всячески поддерживай своим воинством власть новой царицы, крепи дружбу армян и грузин! Ежели Тамар-царица в своего отца пойдет, ожидать можно много доброго и разумного от царственной отроковицы…

Глава II. «МАЛЕНЬКИЙ ЛЕВ»

По залитому лунным светом крутому подъему двигались темные фигуры. Остановившись около дома с потухшими огнями, пришедшие слегка стукнули дверным молотком. Дверь бесшумно отворилась. Невидимый во мраке привратник молча повел пришельцев по сводчатому ходу и деревянной лестнице на второй этаж. Ощупью найдя дверь, пришедшие люди отворили ее и осторожно переступили порог. В большой комнате за дубовым столом, освещенным свечой в почерневшем подсвечнике, положив голову на руки, сидел Папуна Челидзе. Подняв голову и вглядевшись, азнаур молча поклонился.