Амирспасалар. Книга I - [42]

— А с ним и сородичами моими как поступишь, мой Хубасар?

— Возьмем под стражу, как мятежников! — отрезал кипчак.

Иванэ вздохнул. С трудом встав с кресла с помощью сына, он неверной походкой двинулся к выходу. За ним неотступно шел Хубасар.

… Передняя половина обширного царского шатра была заполнена военачальниками и придворными. Внезапно весь шатер облетел громкий шепот:

— Привезли…

Полог шатра откинулся. Дряхлый старик еле брел по проходу среди расступившихся царедворцев. Он ли это — гордый владетель Орбели, недавний глава всей знати Картли? Оставив Иванэ стоять посередине шатра, кипчак с озабоченным видом прошел на царскую половину. Шепот в палатке усиливался. Орбели стоял с поникшей головой. Кругом толпились сторонники мятежа, ныне прощенные царем Георгием и даже осыпанные наградами за измену — за счет его, Орбели, сокровищ! Некоторые почти вслух обменивались язвительными замечаниями по адресу старика. Скорбно опустив к земле голову, Иванэ ничего не замечал, погруженный в тяжелые думы.

В шатер вошел царь Георгий в сопровождении Хубасара. Орбели молча упал на колени.

— Поднимите старика! — раздался резкий голос царя.

Даже подавив мятеж, Георгий все-таки остерегался слишком унижать Иванэ Орбели в присутствии всей знати, долгие годы считавшей его своим вождем, и вначале обошелся с ним довольно милостиво…

Поздно ночью при свете смоляных факелов из Дорийского замка двинулось печальное шествие. Скованные попарно, из крепостных ворот вышли многочисленные родичи и вассалы княжеского дома Орбели. Их окружала цепь конных кипчаков. Процессия медленно двинулась по дороге к цитадели Самшвилде, в которой пленникам предстояло находиться в заключении до судебного решения. Княгинь Русудан и Марине временно поместили в Зеленом монастыре, в окрестностях города, а Демну, утешая в дороге обещаниями царской милости, в крепость Клде-кари отвез сам Чиабер. Вскоре туда же привезли под усиленной охраной и тестя царевича — старого Иванэ.

Следствие по делу Орбели велось без перерыва, днем и ночью. Таково было приказание царя Георгия. Вина князя Иванэ и его многочисленных родичей представлялась неопровержимой. Но феодальные мятежи были нередки в средневековой Грузии и обычно заканчивались ссылкой виновных за пределы царства. Сторонники Иванэ (тайные и явные) уже стали надеяться, что дело обойдется без тяжких наказаний по суду, когда в Тбилиси прибыл Кулихан.

Крупный купец и тайный лазутчик тбилисского двора в Тавризе, Кулихан ради денег мог продать и родного отца. Беседа его с Саварсалидзе была долгой и закончилась тем, что начальнику царской разведки пришлось опустошить всю свою тайную казну. Но выкраденные у беспечного тавризского везира документы — подлинники челобитной и подписанного Липаритом Орбели соглашения с атабеком Мухаммедом Пахлеваном — того стоили.

Прочитав доставленные из Тавриза документы, царь Георгий изменился в лице. Он не мог даже представить, какая грозила ему опасность! С подходом многочисленных войск атабека часть вероломных князей снова переметнулась бы на сторону врагов. И еще неизвестно, на чьей стороне была бы тогда победа… Царь вызвал в Исанский дворец преосвященного Антония и приказал немедленно назначить заседание великого совета.

Коронный совет собрался в новом составе: амирспасаларом уже был Хубасар, министром двора — Афридон, а министром финансов — Хутлу-Арслан. Министром внутренних дел, в награду за его несомненные заслуги, назначили Чиабера. Азнаур из Жинвани сумел передать в руки царя Георгия главную ставку борьбы за власть в Грузии — Демну! Впервые наблюдался в Картли подобный состав правительства. Со скрежетом зубовным родовитая знать называла его «худородной» властью. Но разгром мятежа Орбели был полным, сам главарь сидел под крепким замком в подвале Клде-карской крепости, по соседству со своим зятем. А полки Кызыл-Арслана вернулись в Тавриз… С царем Георгием бороться сейчас было невозможно.

На совет были приглашены — властитель рачинский Кахабер Кахаберидзе, владетель Эгриси Вардан Дадиани, цхумский эристав Отаго Чачба-Шервашидзе и Рати Сурамели, не принимавшие участие в мятеже мтаваров. Председательствовал, с трудом скрывая тревогу, преосвященный Антоний Глониставидзе. До заседания у него был крупный разговор с католикосом Микаэлом, которого царь Георгий запретил приглашать на совет, памятуя его двойственную роль во время восстания Орбели. Злопамятный святитель не забыл оскорбления и ждал только случая отомстить.

Рассказав подробно о мятеже, царь остановился и стал искать кого-то глазами. Нетерпеливо спросил у председательствующего:

— Где же эджиб Саварсалидзе? Почему не прибыл на совет?

В дверях зала заседания показался худой, изможденный человек на костылях. Начальник царской разведки ходил уже с трудом. В руках Саварсалидзе была кожаная сумка.

Царь с удовлетворенным видом снова обратился к собранию:

— Дидебулы, отцы и вазиры Картли! Сейчас по моему приказанию эджиб Саварсалидзе зачтет вам полученные из Тавриза письменные доказательства измены презренного Иванэ Орбели и его сообщников.

Когда Заал кончил читать слабым прерывающимся голосом добытые Кулиханом документы, в зале наступило гробовое молчание.