Амирспасалар. Книга I - [15]
— Значит, следует снять осаду, господин амирспасалар? — прервал Георгий ученую речь своего полководца. Глухой гнев слышался в голосе царя.
Амирспасалар развел руками:
— Неудача получилась, государь!
Большинство спасаларов было на стороне Орбели. Положение казалось тяжелым. Крепостные стены надежно защищали анийский треугольник с единственной доступной стороны — между ущельями Игидзор и Гайледзор. Прибывшие в обозе походные камнеметы были недостаточно мощны для анийских стен и окованных толстым листовым железом крепостных ворот из кедрового дерева — для их пролома требовались тяжелые тараны. А с прибытием многочисленных войск мусульманских союзников грузинская армия могла оказаться между молотом и наковальней — большим Анийским гарнизоном и конными полками южных эмиров…
Парон Саргис молчал, как и остальные военачальники. Он впервые был на царском совете, а главное — Шоторик до сих пор еще не вернулся из разведки.
Вельможи втайне злорадствовали — царь явно зарвался, весь поход выглядел неоправданной затеей властолюбивого правителя. Амирспасалар Иванэ, конечно, прав — надо отступать, пока не поздно… Хубасар и другие кипчакские предводители растерянно посматривали на царя.
Георгий снова пристально оглядел спасаларов. Все продолжали молчать. По старинному воинскому уставу хозяин на поле боя — амирспасалар! Кто дерзнет выступить против мнения великого Иванэ? Царь понял: придется брать на себя весь риск сражения, не полагаясь ни на кого… Откинув гордо голову, Георгий III раздельно произнес:
— Слушайте мой боевой приказ, господа спасалары! Записывай, Шалва! — махнул он писцу: — Приказываю: завтра, июня тринадцатого числа сего триста восьмидесятого кроникона[34], на рассвете начать приступ на город Ани.
Кто-то из спасаларов, сидящих сзади, привстал и снова сел. Царь покосился в его сторону, продолжая диктовать приказ войсковому писцу:
— С правой стороны нападают: полк князя Садуна, самхийцы Джакели и эретцы Григола Асатидзе, под общим началом амирахора Гамрекела Торели. Во вторую линию поставить всех обозных, взять с собою осадные лестницы.
Амирспасалар хотел что-то возразить. Георгий резко оборвал командующего войсками:
— Помолчи, амирспасалар! О военном искусстве послушаем поучение потом, после приступа… на досуге!
Полное лицо Иванэ залилось краской от гнева и обиды. Царь продолжал еще более веско:
— Слева пойдет вся кипчакская конница, в пешем строю, под командой спасалара Хубасара. Молчи, Хубасар! Так приказываю. Возьмите тоже с собой лестницы…
Обращаясь к амирспасалару, царь добавил уже мягче:
— А мы с тобой, Иванэ, будем в центре командовать, против Главных ворот. Выставишь против них все камнеметы, и в первую линию пятьсот месхетских лучников — поближе к стенам. С рассвета камнеметчики должны начать бить по зубцам башен, ломать их, а лучники — сбивать врагов со стен. Вели сменить тетивы, стрелять только боевыми стрелками с широким концом — «сакалко»…
Георгий III сам был великолепным стрелком из лука и хорошо знал возможности несравненных месхетских лучников.
— После предварительной подготовки приступа, — продолжал свой приказ царь, — на стены пойдут…
Царь остановился и, скользнув взглядом мимо парона Саргиса, задумчиво спросил:
— Кто же первым на стены пойдет?
— Я пойду, государь, — спокойно произнес Саргис. — С моими людьми. Столицу Армении освобождаем, значит, впереди всех и должны пойти мы, армянские конники!
— Правильно, Саргис! — одобрил царь и обернулся к Орбели: — Сколько осадных лестниц имеем с собой, амирспасалар?
— Штук двести, государь, — упрямо ответил князь Иванэ.
— Половину отдашь азнауру Саргису! Вслед за сомхитарами пойдут кахетинцы. Дарбазисэри[35] будем держать в запасе, при мне.
Царь встал. Поднялись и все присутствующие. С тяжелым предчувствием неизбежного поражения выслушали спасалары царское решение. Но боевой приказ есть приказ — его надо выполнять… Особенно с таким крутым властелином, как царь Георгий!
— Времени осталось мало. Несколько часов. Поднимите без шума воинов, хорошо накормите их и до света займите назначенные места перед стенами. После первого же удара камнеметов всем идти на приступ!
Царь закончил совещание:
— Идите и выполняйте свой воинский долг, спасалары Картли! — И негромко добавил: — Саргису из Хожорни остаться…
Остальные военачальники вышли из царского шатра и в темноте стали пробираться к своим отрядам.
Георгий снова уселся в кресло. Саргис стоял выпрямившись перед царем, несколько обеспокоенный предстоящим разговором. Он догадывался, о чем спросит его царь.
— Где твой человек? — отрывисто молвил Георгий.
— Еще не вернулся из Ани, государь. Жду.
— Смотри, Саргис! Помни, головой отвечаешь за все это дело! — с угрозой промолвил царь.
Парон Саргис потупил взор. Царь решился на отчаянный приказ о приступе по его, Саргиса, совету, а Шоторика все нет…
Уже доверительно Георгий добавил:
— Измена кругом, Саргис! Сам видел ты сегодня утром, что произошло у Ширакавана. Да и эмиры не случайно с подмогой Фадлуну идут с юга… Как только твой оруженосец вернется, сообщи, будет восстание в городе или нет?
— Хорошо, государь, немедленно приду.
Роман Григория Христофоровича Вермишева «Амирспасалар» («Главнокомандующий») рассказывает о крупных военно-политических событиях на Кавказе в XII–XIII столетиях, когда в братском союзе Грузия и Армения сумели отвоевать себе свободу и независимость. Роман о героической борьбе народов за свободу и независимость, о мужестве, о доблести, о любви к своей отчизне.
«Свои» — повесть не простая для чтения. Тут и переплетение двух форм (дневников и исторических глав), и обилие исторических сведений, и множество персонажей. При этом сам сюжет можно назвать скучным: история страны накладывается на историю маленькой семьи. И все-таки произведение будет интересно любителям истории и вдумчивого чтения. Образ на обложке предложен автором.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
В новой книге известного режиссера Игоря Талалаевского три невероятные женщины "времен минувших" – Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик – переворачивают наши представления о границах дозволенного. Страсть и бунт взыскующего женского эго! Как духи спиритического сеанса три фурии восстают в дневниках и письмах, мемуарах современников, вовлекая нас в извечную борьбу Эроса и Танатоса. Среди героев романов – Ницше, Рильке, Фрейд, Бальмонт, Белый, Брюсов, Ходасевич, Маяковский, Шкловский, Арагон и множество других знаковых фигур XIX–XX веков, волею судеб попавших в сети их магического влияния.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
В 1965 году при строительстве Асуанской плотины в Египте была найдена одинокая усыпальница с таинственными знаками, которые невозможно было прочесть. Опрометчиво открыв усыпальницу и прочитав таинственное имя, герои разбудили «Неупокоенную душу», тысячи лет блуждающую между мирами…1985, 1912, 1965, и Древний Египет, и вновь 1985, 1798, 2011 — нет ни прошлого, ни будущего, только вечное настоящее и Маат — богиня Правды раскрывает над нами свои крылья Истины.