Американский пирог - [84]

— Не переживайте, деточки, — сказала она, приоткрыв один глаз, — тутошний доктор сказал, что у меня сильное сердце.

— Так это не сердечный приступ? — выговорила я, хватая воздух ртом. — А то Фредди говорит…

— Да нет же. Просто старушечье головокружение.

— Не верю, — отчеканила Фредди, рассматривая кардиомонитор, — где учился этот доктор?

— Лапушка, он не сказал мне, — ответила Минерва, но голос у нее был какой-то слабый. — Я себя превосходно чувствую. Я просто пошла в туалет и, видимо, упала в обморок.

— Если человек теряет сознание, — сказала Фредди, поднявшись на цыпочки у монитора, — то дело либо в сердце, либо в головном мозге.

— Так, стало быть, все дело в мозге, моя деточка. Он у меня и раньше-то был неважнецкий.

— Не говори глупостей, — сказала я.

— А в груди не давит? — спросила Фредди.

— Ни капельки.

— А дышать не тяжело?

— Нет.

— Очень странно. — Фредди посмотрела на меня.

— Только у меня ничего не спрашивай. — Я подняла руки, чтоб ее остановить. — Я всего лишь пекарь и ничего не смыслю во всяких ИМ.

— Я этого так не оставлю. — Фредди вышла из бокса и накинулась на врача скорой помощи. Она притащила его к Минерве и стала сыпать учеными терминами: кардиальные симптомы, энзимы, кардиограммы. Она требовала, чтоб вызвали кардиолога.

— Я как-то обращалась к доктору Бернарду, — пролепетала Минерва чуть слышным голоском, — меня-то он лечил от давления, но вообще к нему ходят сердечники.

— Боюсь, сейчас не его смена, — сказал врач скорой помощи, — а его нового коллеги.

— Насколько нового? — сощурилась Фредди.

— Он в городе уже шесть недель.

— И кто этот тип? — спросила она, скрестив руки на груди. — Что вы о нем знаете?

— Этот тип, — ответил врач, поджав губы, — доктор Старбак, и у него есть все необходимые сертификаты.

— Что за странная фамилия для кардиолога, — фыркнула Фредди, — Старбак.

— Он отличный доктор, — рассердился врач, — его рекомендовали как блестящего специалиста.

— Тогда что, интересно, он делает в Таллуле? — хмыкнула я, но доктор проигнорировал мои слова.

— У нас большая кардиологическая бригада, — уверял он Фредди, — и превосходные специалисты.

Мы ждали, пока появится этот новенький доктор. Часа четыре спустя он вызвал нас в коридор и заверил, что Минерва крепка как огурчик. Просто подвержена злокачественным обморокам.

— Что-то никогда о таких не слыхала, — проворчала Фредди.

— А она, между прочим, тоже доктор, — ввернула я.

— Что, в самом деле? — Казалось, его это не особенно впечатлило. — Ну, то, что вы о них не слышали, еще не значит, что их не существует. От злокачественных обмороков ваша бабуля не умрет, хотя, по-видимому, время от времени будет терять сознание. Водить машину ей теперь не стоит.

— Но вы уверены, что это не сердце?

— Абсолютно уверен. Но я хотел бы подержать ее здесь пару дней для небольшого обследования.

— Сделать артериограмму?

— Если будут показания. — Глаза доктора Старбака слегка сузились. — Быть может, вы хотели бы, чтобы я проконсультировался с неврологом?

— Если есть показания, — отчеканила Фредди глазом не моргнув.

Он захлопнул карточку и вышел в коридор, а мы вернулись в бокс к Минерве.

— Как вам этот мальчик?

— Не нравится он мне, — сказала Фредди.

— Мне тоже, — кивнула я, — у него глаза как бусинки.

— А по-моему, он просто прелесть, — заявила Минерва, — такой красавчик.

Ее положили на кардиологическое отделение. Минерву подключили к кардиомонитору и капельнице, а вот кислородной маски ей не дали. Она все время дремала.

— Ступайте-ка обе домой, — велела она нам, замахав морщинистой рукой, к которой тянулась трубочка, отходящая от пластикового пакета. Я все смотрела, нет ли в этой трубке пузырьков воздуха, которые, попадая в кровь, переносятся прямо в мозг и вызывают мгновенную смерть.

— С ней все в порядке. — Я хлопнула Фредди по руке. — Пошли.

— Нет. Я хочу присутствовать при проведении анализов.

— Лапушка, но этим займутся только завтра, — возразила Минерва.

— К твоему сведению, Минерва, — сказала Фредди, — завтра уже наступило.

— Ну пожалуйста, деточки, идите домой. Отдохните. Я ж никуда не денусь. А то вы тут трещите как сороки, и мне никак не уснуть.

Ее седые волосы вдруг показались мне совсем жиденькими, сквозь них просвечивал череп, чуть прикрытый полупрозрачной кожей. Как она постарела! У меня защипало в глазах, но я решила быть сильной.

Через некоторое время мы ушли. По дороге к выходу я потянула Фредди за рукав ее куртки. Точнее говоря, за рукав красной куртки Джо-Нелл, купленной в секонд-хенде. Моя сестра — большая поклонница распродаж.

— Как думаешь, Минерва поправится? — спросила я.

— Надеюсь, что да. — Она кивнула головой на врачей: — Теперь все в их руках.

— Думаешь, у нее и вправду злокачественные обмороки?

— Как бы не так.

— А что же тогда?

— Не знаю. Быть может, анализы что-то покажут.

Едва встало солнце, она позвонила Джексону Маннингу и стала донимать его бесконечными расспросами, хотя он всего лишь педиатр. Повесив трубку, она повернулась ко мне.

— Он считает, что диагноз ошибочный. Злокачественные обмороки — это какой-то вздор. А о докторе Старбаке он ровным счетом ничего не знает — ни хорошего, ни плохого.