Американский пирог - [4]
Тут послышалось бульканье Нининых пузырьков. Ее ласты шлепнули о борт, и она прочистила горло.
— Что-нибудь видела? — крикнул ей Сэм.
— He-а. Только маску Фредди. Насилу нашла ее в этих зарослях. — Она кинула маску Сэму, и он подхватил ее одной рукой. Она сняла ласты, которые при этом негромко чавкнули, и перебросила их на лодку Ласты шлепнулись на синее пластиковое дно, обдав брызгами мой и без того мокрый костюм. Я приготовилась сжаться от холода, но, к удивлению, ничего не почувствовала. Слишком уж глубоко я была уязвлена. Сэм подал мне маску, а затем повернулся, чтобы помочь Нине вскарабкаться на моторный отсек. Взявшись за руки, они тут же отпрянули друг от друга. На миг в их движения закралась неопределенность: то ли рукопожатие, то ли попытка оттолкнуть друг друга.
ТАЛЛУЛА, ТЕННЕССИ
декабрь 1995 — январь 1996 года
ДЖО-НЕЛЛ
Я сидела в клубе «Старлайт», том самом, где веселье бьет ключом двадцать четыре часа в сутки, что как нельзя лучше подходит для такой оптимистки, как я. Клуб находится в округе Пеннингтон, всего в миле от железнодорожного переезда. Его приземистое здание в тот день было сплошь увешано кривыми гирляндами рождественских фонариков. Хотя Новый год уже почти наступил и весь город вовсю глушил шампанское, клуб по-прежнему работал. До отеля «Оприленд» ему, конечно, далеко, но, с другой стороны, и сама Таллула далеко не Нашвилл.
Я сидела в углу бара, потягивая третий или, может быть, четвертый бокал «Текилового рассвета». Боже, что за напиток! Я была малость навеселе и поэтому флиртовала с одним зеленоглазым ковбоем: текила всегда ударяет мне в голову. Я рассказала ковбою анекдот, в ответ он сообщил, что зовут его Джесси и что родился он здесь, в Таллуле. Можно было сказать: «И я», но я не стала, чтобы не начались разговоры о семье: да, округ Пеннингтон назван в честь предков моего отчима, но все они давно умерли, так что никакой выгоды им это не принесло. Моя собственная фамилия — Мак-Брум, я не слишком богата и не особо знаменита, но мужчинам иногда привираю. На нехватку фантазии я никогда не жаловалась, но на этот раз ничего путного в голову не приходило. У парня были изумительные руки и улыбка, и, судя по тому, как часто он заказывал выпивку, работа тоже была что надо: ведь в «Старлайте» напитки отнюдь не из дешевых.
— Эй, крошка. Расскажи-ка еще анекдот, — потребовал Джесси, пихнув меня локтем.
— Пожалуйста. Вот хоть этот, с бородой. — Я облизнула соль с поверхности сухарика. — Почему все реки в Арканзасе текут с запада на восток?
— Да ладно… И почему же? — Джесси так чесал в затылке и таращил глаза, словно слушал не меня, а Билла Холла с четвертого канала, готового пролить свет на некий метеорологический феномен.
— Их затягивает в себя наш Теннесси, ведь тут — такая дыра. — Я ухмыльнулась, надкусила сухарик, ощутив на языке россыпь соленых крошек.
— Люблю женщин с чувством юмора, — объявил Джесси, прижав руку к сердцу. — А впрочем, можно и короче: я просто люблю женщин.
— Неужто всех? — Я резко наклонилась к нему, тряхнув копною светлых волос.
— Думаю, да. — Он испуганно сглотнул.
— Не знаю, не знаю, хорошо ли это.
— А что? — Вид у него был порядком обеспокоенный.
— Видишь ли, у меня есть теория относительно любви.
— Что-что? — заморгал окончательно перепуганный Джесси.
— Теория. — Я отхлебнула «Текилового рассвета». — Рассказать?
— Ага… — кивнул он.
— Тогда слушай. По-моему любовь как мышца. Ей нужны постоянные упражнения.
— Крошка, я — тот, кто тебе нужен, — просиял он. Задрав свой ремень, он положил руку на пряжку. — Вот тут — отличный тренажер для этой мышцы.
— Я о другом упражнении, понежнее, — я улыбнулась.
— Черт, за это надо выпить.
Глядя на мои пальцы, он снова сглотнул и надвинул шляпу поглубже. И тут же подозвал тощую официантку и заказал еще два «рассвета».
— Ты просто читаешь мои мысли. — Я приподняла тарелку с сухариками и встряхнула ее. — От соли ужасно хочется пить.
— Мне тоже, — отозвался ковбой.
— Но ты же ничего не ешь.
— Когда ты рядом, есть не хочется.
Я почесала подбородок ярко накрашенным ногтем. Всякую лесть я засекаю с помощью особого внутреннего радара, этакого детектора подхалимажа. Сейчас он дал предупредительный звоночек. Покосившись на ковбоя, я спросила:
— А чего же хочется?
— Ну не знаю… Общаться. — Он нагнул голову и заулыбался. Вид у него был самый невинный, так что я расслабилась и, неожиданно для самой себя, улыбнулась в ответ. Музыкальный автомат затянул длинную и заунывную балладу о любви, а ковбой между тем как бы невзначай положил руку на мою коленку. Детектор подхалимажа просто взревел. Я перестала улыбаться и уставилась на его руку. У него были короткие и толстые пальцы, казавшиеся очень белыми на фоне линялой джинсы, а на мизинце красовался золотой перстень с подковкой. В баре было душновато, в воздухе висел табачный дым, а от грохочущей музыки звенело в ушах. «Через пару секунд придется убрать его руку, а то он неверно меня поймет». Таковы уж эти ковбои — купят тебе напиток-другой и тут же начинают лапать. Типа, пора, красотка, долг платежом красен. Снимай-ка джинсы, ныряй в постель и вперед! Но даже если ты и правда не прочь туда нырнуть, нужно притвориться неприступной: легкая добыча убивает интерес. Иногда быть женщиной — такая морока.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
В последние дни гражданской войны дезертировавший с фронта Инман решает пробираться домой, в городок Холодная Гора, к своей невесте. История любви на фоне войны за независимость. Снятый по роману фильм Энтони Мингеллы номинировался на «Оскара».
Собака, брошенная хозяином, во что бы то ни стало стремится вернуться домой. Истории о людях, встретившихся ей на пути, переплетаются в удивительный новеллистический узор, напоминая нам о том, как все мы в этом мире связаны друг с другом.Тимолеон Вьета — дворняга, брошенная в чужом городе своим хозяином-гомосексуалистом в угоду новому партнеру, — стремится во что бы то ни стало вернуться домой и, самоотверженно преодолевая огромные расстояния, движется к своей цели.На пути он сталкивается с разными людьми и так или иначе вплетается в их судьбы, в их простые, а порой жестокие, трагические истории.
Роман современного классика Гора Видала — увлекательное, динамичное и крайне поучительное эпическое повествование о жизни Кира Спитамы, посла Дария Великого, очевидца многих событий классической истории.
Роман американской писательницы Джанет Фитч «Белый олеандр» сразу ставший бестселлером на ее родине, был положен в основу сценария одноименного фильма.Это книга о всепоглощающей ненависти и о побеждающей ее любви, о неразрывных узах, которые предопределяют помимо нашей воли нашу жизнь, о жестокой войне за духовную независимость, которую героиня объявляет собственной матери…