Американские мемуары - [32]

   - Все, Сергей, ты можешь идти. Спасибо тебе за работу. Мы будем скучать. Счастливого тебе пути!, – Карлос и Донни, два менеджера той ночи, отпустили меня домой. Все.  Карьера закончена, всем спасибо, жрите теперь свое говно без моей помощи! Я обнялся в менеджерами, попрощался с ребятами и задержался в офисе, чтобы узнать, когда мне стоит придти за моей последней зарплатой. Когда я вышел из офиса старая потасканная грубоватая латинка Доун Льюис, шурша жирами и мозолями, пересыпая речь матом и слюнями, предложила выйти напоследок на задний, например, двор, покурить. Странно, еще тогда подумал я, мы со старой сквалыгой Доун особо никогда близки не были. Ну, может, решила напоследок проявить вежливость, хрен их маму разберет, этих чурок. И мы вышли на задний двор курить.

    Ничего не подозревая, я прикурил, сделал затяжку, и тут!!! Распахнулись ворота заднего двора, в которых показались бегущие и орущие все пятнадцать официантов, человек семь с кухни и оба менеджера с ведрами. Вся эта шумная братия, вопя как умалишенные, обступила меня в момент и с криками начала поливать меня водой из ведер, выстреливать в меня сливками из баллончиков и заливать сладким соусом для пирогов из больших блюдец. Проклятая Доун, в задачу которой входило выманить меня в минуту Х из ресторана на задний двор, тоже выхватила у кого-то ведро и дико обдала меня тепленькой водичкой. Покурил! Размокшая и погасшая сигарета выпала у меня из рук, по лицу стекали струйки сливок, я был мокрым насквозь, к тому же на моей лысой башке наверху веселый португалец Исидро Родригес водрузил огромную кучу сливок, будто на меня мощно и небрежно навалила сверху пролетавшая мимо корова. Я был шокирован. Вся пиздобратия галдела вокруг, трясла мои мокрые руки, желала мне счастливого возвращения домой, а девки, несмотря на то, что я был мокрый и грязный по очереди лезли обниматься, что я, конечно, с удовольствием делал, подолгу задерживая девчонок в крепких русских объятиях и раскрывая тему сисек, например. Особенно впечатлила интересная девушка по имени Нелли Ненгелкен, которая была дичайшей помесью латина и немки и выглядела весьма неплохо. Кто-то даже полез целоваться в щеки и губы, но это было уже чересчур, я было хотел предложить им даже облизать меня на предмет очищения от сливок, которых на мне болталось несколько баллончиков.

     А вообще приятно, черт возьми!!! За тот год, что я проработал, приходило и уходило, не скажу, что несколько сотен, но несколько десятков официантов, поваров и прочей нечисти. Уходили и приходило, и никто уже не помнит ни имени, ни рожи. Так, перевернутая страничка с не самым интересным текстом. И никогда, никогда никого не провожали так, как меня. Приятно, когда тебя любят и ценят. Пусть и унтерменши.

    Душной ночью в мокрых брюках и в новом поло, которое мне выдал Карлос, я вышел на Первую Дорогу. Передо мной лежало полтора часа сладких мечтаний о возвращении домой. Я топал по чужой американской земле и представлял себе посекундно моменты встречи с мамой, с дедушкой, с Графом и Коффом, с Кузьмичем и Кешей и многими другими моими друзьями, перечислить которых здесь не представляется возможным. А еще я думал о первой своей встрече с Иришкой, девушкой, с которой познакомился посредством жидовского пейджера под названием ICQ, за что МОССАДу дикий респект. Много вечеров я смотрел на присланные ею фотографии и, по-моему, продумал встречу до самых мельчайших подробностей. Приятно холодило в груди от предвкушения новых теплых ощущений. Естественно, вы понимаете, что в рюкзаке моем лежала упаковочка Смирноффской водки (5 бутылочек по 100 грамм каждая с фруктово-ягодными ароматами). Наверное, это был самый сладкий алкоголь за все время пребывания в Америке. Вернувшись домой в полугавнеццо, я лег спать, зная, что на следующий день мне никуда не нужно будет вставать, бежать, подносить, улыбаться и вонять на всю ивановскую американской кухней. А сопровождала меня в царство сна песня «Судьба моей Расы» с одноименного альбома группы «Вандал», который мне прислал мой добрый друг К. из группы «Темнозорь».

    Карьеру кухонных дел мастера и начальника тарелок и порционных салатов можно считать законченной. Бесценный опыт. Но все. Спасибо. Как говорили мои друзья из группы «ГАЛГЕН» - «Нет, спасибо, нахуй надо».

Часть 2. Перед отлетом. Ни хрена не помню.

    Я начал собираться домой. Например, сходил в библиотеку и отдал им все книжки, которые у них брал, а также кассеты, которые там тоже давались напрокат за 50 сентов на три дня. Отдал им «Бойцовский Клуб», сказал «до свидания», потом зашел в близлежащий ликеро-водочный, купил 4 бутылки «Балтики №4», засел на стадионе с плейером и до вечера слушал всяческий мрачный блэк, попивая темное пиво. Домой вернулся под вечер, вычеркнул еще один день в своем дневнике и лег спать. Спалось все слаще и слаще.

    Так как машины меня лишили, поехать на океан, чтобы искупаться на прощание, стало большой проблемой. Хотя солнце парило немилосердно, и по утрам, мучаясь абстинентным синдромом, я обливался потом, занимаясь дурацким американским делом – кошением травы на участке. Это не прихоть, отнюдь. По какому-то статуту нашей общины (все домики в Штатах группируются вокруг  собственников земли в общины, если, конечно, земля не принадлежит тебе лично) трава на лужайке перед домом должна быть всегда скошенной. Если, не приведи Господь, соседи или специально обученные наблюдатели ленд-лорда увидят, что трава у тебя перед домом выросла больше положенного по статуту размера, то к тебе прибегала шумная следственная комиссия и заставляла тебя косить траву. Пару раз я наблюдал это, правда, в отношении наших соседей-наркоманов. Бедолага соседушка, плотно сидящий на героине и на выдаваемом бесплатно каждое утро в больничке метадоне, отрыл в куче скарба старинную газонокосилку и принялся исполнять волю следственной комиссии. Но, так как солнышко парило немилосердно, то ничего не жрущий наркоман, откосив какой-то пятачок, шумно и картинно упал в обморок. Приехала скорая, газонокосильщика увезли откачивать в больничку. Больше следственная комиссия не приставала к этой творческой личности, позволяя ему витать в героиново-метадоновых облаках, не обращая внимания ни на какие статуты.