Американская пустыня - [71]

Ричард чуть не упал. Глория метнулась вперед, словно пытаясь помочь ему удержаться.

– Ох, Ричард, – проговорила она с такой нежностью, что сама себе подивилась.

– Мама!

– Где он? – спросил Ричард, помешкав на широком уступе. Склон сделался таким отвесным, что мальчика ему было не видно.

– Прямо над тобой! – крикнула Глория.

– Далеко?

– Футов пятнадцать – двадцать. Не скажу в точности.

Перри перенес вес на другую ногу и соскользнул с надежной опоры. Мальчик повис на корне – и корень, не выдержав его тяжести, хрустнул. Глория завизжала. На Ричарда потоком посыпались камни, а ее сын падал, падал, махая ручонками в воздухе, ноги – до странности параллельны земле, лица не видно. Глория глядела, как завороженная: мальчик словно парил в воздухе… Но вот тело резко дернулось, замерло в пространстве в неестественной позе, мальчик вскрикнул – и остановился. Эхом вскрикнула Глория. Закричал и Ричард, руки его словно удлинились дальше положенного им предела, пальцы сложились в кулак – кулак, сцапавший Перри за красную ветровку. Глория сдавленно охнула – Перри скатился с уступа, прямо на руки к Ричарду. Ричард вновь застонал, откинулся назад, крепче утвердился на каменной площадке и с трудом втянул мальчика к себе на колени. Лоб у Перри был рассажен и кровоточил, но мальчик был в сознании.

– Теперь все о'кей, – рассеянно отметил Ричард.

– Перри! – позвала Глория.

– Он ранен, – сказал Ричард. – Головой ударился.

– Мама? – пролепетал Перри. – Мама!

Глория наблюдала, как Ричард, покряхтывая от боли, съезжает вниз по склону, по которому поднимался еще недавно, – съезжает, свободной рукой хватаясь за камни и корни, где только можно. Еще немного – и Ричард уже над нею.

Глория подхватила сына на руки: тот, похоже, бредил.

– Ох, Перри, Перри, Перри.

– Прости, пожалуйста, – прошептал Перри.

Ричард рухнул на землю, выпрямив вдоль тела левую руку. Однако вскоре вновь поднялся, пошатываясь, хватая ртом воздух, и посмотрел на воду.

– Ты тоже ранен, – сказала Глория. А когда вновь оглянулась на Перри, тот уже потерял сознание. – Перри! Перри!

– Пойдем, – сказал Ричард. – В лодку.

Тед пришел в себя: в голове тупо пульсировала боль – первая настоящая боль с тех пор, как он умер. И, конечно же, шла она снаружи.

Занималось утро, сквозь пыльное ветровое стекло автобуса проглядывал желто-оранжевый отблеск восточного неба. Тед сел, гадая, проспал ли он одну ночь или, может статься – поскольку все привычные физические законы словно самоотменились, – проспал двадцать лет подобно Рипу Ван Винклю. Но есть вещи, которые, хочешь не хочешь, а приходится принимать на веру. Тед в конце концов смирился с тем, что настало завтра, и не иначе: пустячок, но хоть что-то. Так, сидя, протирая глаза, трогая швы, он ненароком заметил, что в замке зажигания торчит ключ. Не тратя времени на раздумья, Тед вскарабкался на водительское сиденье и завел мотор. Откуда-то снаружи хором завопили: «Какого хрена?…» – а в следующий миг, под нестройные крики и вопли, Тед стронулся с места, опрокидывая стойки и навес лагеря.

Он выехал из поселения, направился к единственной различимой вдали дороге, по ней двинул на север и обнаружил еще одну дорогу, поуже, что сперва вела на запад, а потом свернула на юг. Так Тед катался туда-сюда, пока не выбрался на шоссе № 380 и не взял курс на запад. Шоссе словно вымерло: по дороге ему встретился разве что грузовик, груженный сеном, да «фордик», застрявший на противоположной стороне дороги: видать, колесо спустило.

Салли утешал себя старым присловьем: дескать, если шина и спустила, так только внизу. Он рассмотрел проблему со всех сторон, затем поднял глаза и увидел, как мимо пронесся старый желтый автобус. Промелькнуло лицо водителя – и Салли узнал Теодора Стрита. Сердце у детектива подпрыгнуло, на секунду он даже забыл, чем занимается. Он бросился к багажнику, открыл его, достал домкрат, ключ для гаек крепления колеса и рабочие перчатки, предназначенные специально для таких случаев. Отвинтил запасное колесо, вытащил его – и тут же уронил на землю. Надо же, и здесь шина спустила. Пусть даже только внизу.

Салли вернулся на водительское сиденье, набрал номер Глории Стрит и оставил сообщение:

«Миссис Стрит, я только что видел вашего мужа. Он вел автобус. Подробнее после. Горацио Салли».

Попутная струя за кормой Глорию не радовала: на ее взгляд, ехали они недостаточно быстро. Она держала Перри на коленях, гладила его по голове, умоляюще смотрела вперед, на Ричарда. А Ричард то и дело оборачивался назад, к Глории.

Перри лежал совсем тихо, не открывая глаз. Словно спал. Внезапно он пронзительно вскрикнул, широко открыл глаза, мгновение глядел на Глорию, а затем снова потерял сознание.

* * *

За рулем автобуса Тед внезапно вскрикнул: живот его резанула острая боль. Он едва не потерял управление, но каким-то образом сумел остановить автобус на узкой обочине у самого моста. Боль накатила неожиданно, а поскольку органы его были свалены внутрь в беспорядке, он понятия не имел, что именно схватило. А в следующий миг боль ушла… больше чем ушла, поскольку никаких отголосков ее не осталось. Боль просочилась в самые глубины его существа, где Тед просто-напросто не мог ее почувствовать, так что она меньше чем ушла – она осталась.