Крупник её воскресил. Родив меня она уже не умирает, напротив, на протяжении всего фильма мечется по крыше, нагая, и потрясает столицу пророческими воплями. Под звуки венского вальса. Или чего-нибудь в этом роде. Крупник, безусловно, на что-то намекал. Меня так и подмывало узнать на что. Я взял сценарий, запасся орехами и направился в кафе «Вена». Читать я закончил только под утро, и тогда зазвонил телефон. Да, это был Крупник.
(Звучит музыка. Опускается вывеска: «Кафе 'Вена'». Под ней стол и стул, на столе сценарий. Фрэди пятится к столу и усаживается на него, держа в руках телефонную трубку.) Да, Жан-Поль. Это я.
(Опускает трубку и обращается к капитану.) По его голосу я понял, что он окончательно «посеял» свои туфли.
(В трубку.) Вылезай из-под стола, Жан-Поль, расслабься. Нет, не называй меня 'Ваше Высочество', светает уже. Что? Что ты там плетёшь?.. Нет, я не говорю по — русски. Ни слова. Да, ты прав, и не пытался, верно, из-за политической ситуации.
(Вслушивается, пытаясь что-то разобрать.) Я знаю, что Шекспир был родом из России, это не новость. Не надо лирики, Жан-Поль. Скажи мне, наконец, что тебе от меня нужно. Хорошо, я буду звать тебя Ваня. Нет, Ваня, не стоит сейчас петь. У тебя не выйдет по телефону, да и птицы уже щебечут. Птицы это те, что летают, да. Ванюша. Что?
(Озирается по сторонам.) Нет, здесь никого нет, никого и не может здесь быть, кроме меня. Выражайся яснее, Ван.
(Он запинается и слезает со стола.) Нарушить контракт?.. Сбежать?.. Знаешь что, Жан-Поль, прими-ка ты две таблетки аспирина и забирайся в постель.
(Прислушивается.) Жан-Поль, у меня есть контракт, кстати, тобою же и подписанный. Прекрати бубнить, тебе говорят, я подписал контракт, ты меня слышишь? Контракт. Подписал. И никуда я не сбегу, Жан-Поль. Я ещё пришпорю того коня, фанерный он или другой какой.
(Чувствуется, что он начинает терять самообладание.) Говори яснее! Почему я должен сбежать? От кого сбежать? Что ты там бормочешь, Крупник!
(Отвечает не дослушав.) Прекрати петь, чёрт бы тебя побрал, немедленно прекрати! Нет, я с ней не знаком. Плевал я на Персефону. Никаких контрактов я с ней не подписывал, я.
(Запинается и опускает трубку.) О, нет. Только не это.
(Говорит в трубку.) Перестань реветь, Жан-Поль. Ваня. Ванюша. Ванюшка. Нет, ты не мерзавец. И не дрянь. И не сукин сын. Я знаю, как ты одинок. Больно, больно, конечно, больно. Сплошное надувательство. Ладно, по последней. Твоё здоровье. Здоровье короля. Да, мы создадим фильм, мы создадим короля, буэнос — ночес. Нет, Иван, сейчас не время играть Ромео, поверь мне.
(Вслушивается.) Это смахивает скорее на Джульетту. По — русски это звучит иначе безусловно, совершенно по — другому вне всякого сомнения, ага, наоборот. Жан-Поль!
(Вслушивается.) Жан-Поль!
(Вслушивается.) Ванюша!
(Вслушивается. Нет ответа. Кладёт трубку.) Мерзавец.
(Просебя.) Персефона.
(Обращается к капитану.) Знаешь, капитан, кто такая Персефона? Вот — вот. Я тоже. Не получил я должного образования. Она была богиней, всего — на — всего. Древнегреческая пресса провозгласила её богиней преисподней. Понимаешь, капитан, у Крупника в сценарии, во второй его части, король должен состариться. И тогда всё выглядит предельно просто: я прекращаю играть собственного отца, становлюсь его сыном и всаживаю в него пять пуль. По фильму! Крупник, определённо, на что-то намекал.
Гаснет свет.
Картина четвёртая
Сцена не освещена. Слышен только голос электромонтёра и из глубины доносится хохот рабочих, стук молотков, шаги и т. п.
Голос электромонтёра. А, Эрнесто! Включи, включи что-нибудь ничего же не видно в этой темноте. (Свет загорается над флагом.) Благослови тебя Господь, Эрнесто, но, боже мой, до чего мы докатились это, это королевский флаг. Скажи мне, какой у тебя флаг, и я скажу, что ты за король. Погасил бы ты свет, Эрнесто, лучше этого не видеть. (Смеётся.) Быть может сеньор Крупник и великий человек, но я вам скажу, что он ненормальный. Включи, Эрнесто, включи, посвети на цветок. (Свет загорается над подсолнухом.) Ну точь — в-точь моя матушка, анфас. И на кой ему дался, этот цветок? Какой же это король, если он лузгает семечки?.. (Посмеивается.) Он ненормальный, попомните мои слова. Вчера, снимаем это мы в лесу, так он хватает меня, сеньор Крупник, вот так, ни с того ни с сего, и говорит, послушай меня, слышишь, говорит, ты монтёр что надо, вот и скажи мне, что лучше: два журавля в руках или синица в небе? И это нормальный человек?.. Господи, ну почему ты посылаешь нам таких уродов. Столько лет живут и ни черта в этой жизни не смыслят. Синица в небе или журавли в его вонючих руках. А ты работай, уставай, душу ему вкладывай. А! Вот и ещё один. (Входит король.) Что ни день, то новый актёр.
Король(гневно). Сеньор Крупник!
Голос электромонтёра. С такой шляпой он будет здесь королём.
Король(выходит на разноцветно освещённую середину сцены). Будьте добры, уберите этот свет! Сеньор Крупник, я требую выключить этот свет немедленно! (Пытается уклониться от света прожектора.) Вам не удастся ослепить меня, сеньор, и только попробуйте выставить меня на посмешище! Можете не стараться, мерзости, что вы про меня насочиняли, вас не возвысят. «Моя судьба мои любовницы». Какое пикантное название! Вам не застать меня врасплох, зарубите себе это на носу! Где мой сын?
