Американская история - [30]

Когда они приблизились к большой дороге, он снизил скорость до шестидесяти пяти миль в час. Стали появляться машины. Митч отворачивался, когда они проезжали мимо. Наконец, левый поворот на шоссе, которое вело к Ногалесу.

Вблизи города он, повинуясь дорожным знакам, сбавил скорость до пятидесяти, затем до тридцати пяти миль. Поколебавшись, спросил у Терри:

— В твоей сумочке есть деньги?

— Должны быть, если их никто не взял, когда мы были еще там… — Она раскрыла сумочку, достала кошелек. — Деньги на месте. Подумать только.

— Сколько?

— Больше, чем ты можешь подумать, — сказала она с полуулыбкой. — Папаша приучил меня носить побольше наличных в расчете на всякие неожиданности.

Он свернул в боковую улочку.

— Сколько?

Она считала, хмурясь, шевеля губами. Ему были видны краешки двадцатидолларовых бумажек.

— Знаешь, мне почти стыдно, — сказала она, хохотнув. — Около трехсот долларов.

— Не извиняйся.

В магазине подержанных автомобилей Митч купил «форд» за 235 долларов и вернулся на тихую улочку, где стояла их маленькая красная машина. Вытащил все из багажника и уложил в «форд». На мексиканской границе их даже не остановили, только помахали вслед: без особых причин здесь машины не проверяли. Митч мрачно сказал:

— Пока все легко. Дальше будет хуже. В пограничные города они всех впускают. А вот когда хочешь выехать из города на шоссе, нужно показать туристскую визу, которой у нас нет.

— У меня есть паспорт, — сказала Терри. — Этого хватит.

— Но не на всех же троих.

Они медленно ехали сквозь толпу туристов и разносных торговцев, мимо публичных домов, где в тени крыльца сидели девушки.

— Дальше я никогда не заезжал, — неуверенно сказал Митч. — Куда сейчас, чтобы выехать из города?

Терри показала дорогу, недовольно взглянув на него.

«Форд» был совсем старый, весь дребезжал. Радио не работало. Но все же он ехал вперед, и пока о нем не знала полиция. Хотя, конечно, со временем и эту машину выследят…

— Где пропускной пункт, на котором проверяют документы? — спросил он у Терри.

— Сразу за городом, всего четыре или пять миль.

— Какая там местность?

— Довольно пустынная. Это по другую сторону холмов.

— Человека, идущего пешком, видно издалека?

Она уловила его мысль.

— Идти пришлось бы очень далеко.

— Рисковать нельзя. — Митч задумчиво пожевал губу. Дорога шла по каньону рядом с железнодорожным полотном. Темно-голубая машина все больше накалялась под солнцем. Он открыл окна, но это не спасло от жары. Машин было не очень много, в основном старые американские и «фольксвагены». «Форд» вписывался в эту картину.

Последние саманные домики остались позади, затерялись в холмах. Дорога полого поднималась вверх и скрывалась за гребнем.

— Пропускной пункт там, — сказала Терри. — За холмом, на ровном месте.

Митч остановил машину у обочины, не доезжая гребня, и прошел чуть вперед, чтобы заглянуть на ту сторону. Дорога сбегала вниз, к дорожному заграждению и одинокому домику с мексиканским флагом. Дальше дорога была видна еще на несколько миль.

Он раздраженно поджал губы, вернулся к машине.

— Ничего не выйдет. Придется ждать до темноты. Потом ты проедешь через контрольный пункт, а мы с Билли Джин обойдем кругом. Тебе придется подождать нас на другой стороне.

Билли Джин сказала:

— Так что же, целый день здесь убить? Жарко черт знает как.

— А мы вернемся в Ногалес, поедим, выпьем пива.

— Тогда, — кивнула Билли Джин, — это неплохо.

Митч развернул машину. Терри положила руку ему на колено.

Глава 14

Как-то так получилось, что кабинет Эрла Коннистона, в котором при его жизни редко бывало больше двух человек, стал центром дома. Все четверо собрались там в тот вечер, когда умер Коннистон, поэтому казалось естественным, что снова и снова они приходили туда же.

Карл Оукли ходил взад-вперед. Луиза Коннистон сидела с бокалом в руке, поигрывала льдинками. Фрэнки Адамс, с серым лицом, грыз карандаш, разгадывая газетный кроссворд. Диего Ороско, как обычно невозмутимый, сидел и думал о чем-то своем.

На Луизе было новое шелковое платье, оно шуршало при каждом движении. Повернувшись к Оукли, она сказала:

— Может быть, сядете наконец?

— На ногах мне лучше думается.

— Вы нервничаете. А из-за вас и я взвинчиваюсь. — У нее немного заплетался язык.

Оукли посмотрел на часы. Но если бы через две секунды кто-нибудь спросил его, сколько времени, он не смог бы ответить.

Опять заговорила Луиза:

— Никак понять не могу, почему вы двое, гениальный адвокат и гениальный детектив, никак не можете продвинуться вперед в опознании обоих тел.

— Мы знаем их имена, — ответил Оукли, — но пока это единственное, что у нас есть.

— Скоро поступит новая информация, — спокойно проговорил Ороско. — Мои люди работают не покладая рук.

— Конечно… конечно, — сказала Луиза. — Но что будет дальше?

— Я не ясновидящий, — проворчал Оукли. — Могу сказать только, что они не оставили ее там мертвой. Значит, она может быть жива.

Луиза осушила бокал.

— Но если ее отпустили, почему она не дала нам знать? А если не отпустили, то почему?

Оукли промолчал. Он подошел к большому кожаному креслу и сел, скрестив ноги, руки положив на затылок. Время от времени он посматривал на телефон. Весь вечер он переживал то эмоциональный взлет, то спад. После полудня нашли место подключения к телефонной линии, и после этого ход событий ускорился: еще до заката обнаружили два обнаженных тела в заброшенном городе. Ороско, благодаря своим личным связям с полицией Таксона, смог проверить отпечатки пальцев. Но что это дало? Два имени, Теодор Люк и Джорджи Раймер, висящие в воздухе.