Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [26]

Справедливость заявлений в отношении американских войск в Сибири можно с легкостью оценить по комментариям Льюиса Фишера, приведенным в первом томе его книги «Советы и международные дела». Мистер Фишер пишет: «Колчаку категорически не нравится поведение американцев».

Возможно, это абсолютно верно. Его неприязнь не распространялась на поведение или манеры американских солдат, но относилась исключительно к тому, что они не стали помогать его сторонникам в поддержании террора в отношении крестьян и рабочих, которые не совершали никаких преступлений, которые жили мирной жизнью и не видели причин, почему они должны брать в руки оружие и пытаться привести к власти бывших царских чиновников. Далее мистер Фишер заявляет, что Колчак получил датированное 12 декабря 1919 года донесение от своего агента во Владивостоке, в котором тот писал: «Солдаты Соединенных Штатов заражены большевизмом…

Большинство из них евреи из восточной части Нью-Йорка, которые постоянно агитируют за мятеж».

Это типичные обвинения, выдвигавшиеся против американцев в Сибири, и, хотя они не подтверждались фактами, их постоянно приводили в попытке заставить войска Соединенных Штатов принять участие в актах террора против мирных и беззащитных граждан, а если сделать этого не удастся, то вынудить их уйти из Сибири и таким образом устранить то незначительное ограничение этого террора, которое мы осуществляли своим присутствием.

Насколько мне известно, в Вашингтоне никто и никогда не делал публичных заявлений, касавшихся приказов, данных американским войскам, отправленным в Сибирь, как, впрочем, и о зверствах, совершенных сторонниками Колчака. Политика Соединенных Штатов была озвучена, но нигде не сообщалось о том, что мне было приказано ей следовать.

После отъезда из Сибири я получил телеграмму, где высказывалось пожелание, чтобы я воздержался от обсуждения вопросов, связанных с событиями в Сибири, поскольку там совершалось такое, что участникам очень хотелось бы навсегда сохранить в тайне. Достойные уважения и незаинтересованные авторы, пишущие об интервенции в Сибирь, будут черпать информацию из всех доступных источников, и, если представители Соединенных Штатов не дают никаких сведений о цели интервенции, этим авторам придется обратиться за информацией к источникам, которые могут оказаться предвзятыми. Такие источники почти наверняка представят дело так, будто войска Соединенных Штатов смалодушничали в исполнении своих обязанностей не потому, что таковы были предписания руководства, а потому, что армия не придерживалась линии поведения, которой должна была следовать, по мнению источника, и, как следствие, потворствовала большевикам.

Поскольку после окончания интервенции представители Англии, Франции и Японии официально заявили, что страх перед большевиками на Дальнем Востоке во многом связан с тем, что они творили в Сибири, неизбежно напрашивается вывод, что эти страны были не вполне искренни в своих заявлениях, сделанных непосредственно перед началом интервенции, потому что до этого слово «большевизм» не упоминалось в публичных заявлениях ни одной страной, принимавшей участие в интервенции.

Что же касается заявления Колчака, процитированного в книге мистера Фишера, то хорошо известно, что русские сторонники Колчака старались дискредитировать всех иностранных представителей в Сибири, которые его не поддерживали, и факты не имели ничего общего с их измышлениями. Одно из доказательств – утверждение, что «большую часть американских войск составляли евреи из Нью-Йорка», тогда как большую часть этих войск составляли выходцы с Тихоокеанского побережья. Почему было сделано такое утверждение? Потому что сторонники Колчака утратили надежду получить активную военную помощь от американских войск. И если бы можно было заставить мир, а главное, окружавших Колчака бывших царских чиновников поверить, что Соединенные Штаты прислали в Сибирь военные части, состоявшие из русских евреев, причина того, что они не поддерживали Колчака, становилась очевидной. Такие ложные сообщения не были случайностью, одно время они появлялись почти ежедневно в течение нескольких месяцев и стали настолько агрессивными, что я заметил министру иностранных дел в правительстве Колчака мистеру Сукину, что, если нападки не прекратятся, я арестую редактора одной из газет и повешу замок на здании, где печатается его газета. Эта крайняя мера с моей стороны была вызвана тем, что газета опубликовала утверждение, будто все американцы дегенераты, а также ряд других утверждений, которые мне не позволяют повторить правила приличия.

Из Вашингтона мне передали, что в будущем по таким вопросам я должен обращаться в Государственный департамент. Мне казалось, что в этом вопросе использование языка дипломатии и присущих ей процедур не может быть эффективным, но до определенной степени мне удалось справиться с особенно грубой и злобной пропагандой. В тот же период, когда градус враждебности в прессе достиг максимума, через колчаковского офицера связи мне сообщили, что два бывших царских генерала, поддерживавшие Колчака, готовы остановить публикации против американцев и против меня лично, если я стану платить им по двадцать тысяч долларов в месяц.