Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [15]

Глава японской делегации на Конференции по ограничению морских вооружений, проходившей в Вашингтоне в 1921–1922 годах, сделал заявление, касавшееся периода, когда войска союзников были направлены в Сибирь, где сказал, что Япония приняла решение предоставить Семенову существенную помощь «с целью предотвратить распространение большевистского влияния на Дальний Восток» «и что Япония всего лишь следовала линии поведения, поддержанной рядом союзных держав, особенно Великобританией и Францией, и заключавшейся в том, чтобы доверить русским силам борьбу против большевистской угрозы». Это является прекрасным доказательством того, что Англия, Франция и Япония достигли договоренности еще до того, как отправили войска в Сибирь, и что главной целью их интервенции была борьба с большевизмом.

Действия представителей Англии, Франции и Японии на протяжении всего того времени, что я находился в Сибири, вкупе с информацией, ставшей достоянием гласности после завершения интервенции, неизбежно приводят к выводу, что существовало две главные цели военного вторжения в Сибирь. Первая цель заключалась в желании предпринять действия, которые помогут союзникам в продолжающейся войне, вторая цель – желание оказать сопротивление распространению идей большевизма. Я не могу сказать, какая из целей доминировала в принятии союзниками решения об интервенции. Мой недостаточный опыт в международных делах привел к тому, что поначалу я слишком доверял заявлениям представителей других наций в отношении целей, которых должна достичь интервенция в Сибирь. Как выяснилось впоследствии, на закрытых совещаниях представителей Англии, Франции и Японии, касавшихся целей интервенции в Россию, особенно подчеркивалась необходимость предотвратить распространение большевизма на Дальнем Востоке.

В книге Фредерика Льюиса Шумана, озаглавленной «Американская политика в отношении России», читаем следующее: «Американский консул в Омске Грей получил шифровку из американского консульства в Самаре, датированную 22 июля 1918 года, в которой содержалось сообщение от генерального консула в Москве Пула, от 18-го числа: «Вы можете конфиденциально проинформировать чехословацких командиров, что до поступления новых сведений союзников будет устраивать с политической точки зрения, если те останутся на прежних позициях. С другой стороны, они бы не стали препятствовать военному обострению ситуации. Во-первых, желательно, чтобы чехи установили контроль над Транссибирской железной дорогой, во-вторых, одновременно с этим, если окажется возможным, взяли под контроль территорию, на которой они являются доминирующей силой. Сообщите французскому представителю, что Генеральный консул Франции присоединяется к этому предписанию!»

Вышеупомянутый мистер Пул – это тот самый человек, который позднее отвечал за отношения с Россией в Вашингтоне в Государственном департаменте. Телеграмма показывает, что американский генеральный консул Пул, находившийся в европейской части России, не имея на то полномочий, 18 июня 1918 года поддержал одну из сторон внутрироссийского конфликта в Сибири, в то время как 8 июня генеральный консул Харрис в Сибири утверждал, что всем представителям Соединенных Штатов дано особое предписание не принимать ничью сторону в борьбе внутри России и не участвовать в этой борьбе в пользу одной из сторон. Мистер Харрис следовал этой линии до 2 июля, когда заявил, что получил от «пекинской дипмиссии» подтверждение намерения Соединенных Штатов присоединиться к военной интервенции, имеющей целью вооруженную борьбу против Советов, противоречившую ее публично озвученным задачам. Как указано выше, 3 августа я получил предписание, датированное 17 июля, которое касалось не только американских военных, но формулировало линию поведения, обязательную для всех представителей Соединенных Штатов, где четко и ясно говорилось, что никакие представители Соединенных Штатов не должны вмешиваться и принимать чью-либо сторону во внутрироссийских делах. Предписание пришло мне прямо из Вашингтона. В то же время я никогда не видел каких-либо доказательств, что мистер Пул действовал согласно инструкциям Государственного департамента, когда от имени союзников рекомендовал чехам предпринимать определенные действия. Такие рекомендации могли быть истолкованы не иначе как подтверждение самым высокопоставленным представителем Соединенных Штатов в России того, что Соединенные Штаты являются участниками военной интервенции в Сибирь. Мистер Харрис, говоря об изменении политики от «невмешательства» к содействию одной из сторон, ссылается на подтверждение, полученное от «пекинской дипмиссии» через французского майора Гинэ. Однако в компетенцию пекинской дипмиссии не входило право давать предписания генеральному консулу Харрису, а если она просто передала инструкции, присланные из Вашингтона, то почему это нигде не указано?

К сожалению, разные линии поведения, которых придерживались американские представители в европейской части России и в Сибири, создавали впечатление, что Соединенные Штаты не совсем честны и искренни в отношениях с русскими. Предназначавшееся чехам предположение мистера Пула, что «они бы не стали препятствовать военному обострению ситуации», выглядело как намеренное и тщательно продуманное вероломство. Если бы мне пришлось определять смысл этой фразы, я бы, не сомневаясь, сказал, что это хитрый намек чехам, что союзники не возражают против того, чтобы те начали военные действия против Советов. Однако я понимаю, что фраза составлена так, чтобы при необходимости мистер Пул мог отрицать такую трактовку.