Американец - [25]

* * *

На следующий день Американец привез меня на виа Петрарка, в квартиру с панорамным видом на Неаполитанский залив. Здесь жили две сестры – одной восемнадцать, другой шестнадцать, – которые ждали нас, одетые в шорты и яркие майки.

– Все дети богачей одинаковые: балуются наркотой раньше нас, трахаются больше нас и учатся в школе лучше нас, – сказал он мне, отведя в сторону. – Но они и мизинца нашего с тобой не стоят.

Он познакомился с ними на дискотеке несколько недель назад, и они вошли в число его высокопоставленных клиентов, которым он доставлял гашиш на дом. Хотя его доход напрямую зависел от людской лени, она казалась ему возмутительной. Тот факт, что он охотно мотался до Скампии и обратно, в то время как большинство его покупателей приходило в ужас от одного упоминания об этом районе, гарантировал ему прибыль с каждого брикета пакистанского гашиша, разбавленного новалгином. Поскольку речь шла о небольших суммах, мафия терпела его бизнес. Кто пойдет против сына покойного товарища, чтобы прикарманить жалкую прибыль от торговли дурью?

После пары джин-тоников младшая, Виола, поставила диск с танцевальной музыкой и начала раздеваться. Сестра последовала ее примеру. Лео не зевал – снял футболку, выставив напоказ накачанные мышцы. Они принялись танцевать и тереться друг о друга, не осознавая, до чего смешны, и стали уговаривать меня присоединиться к этой прелюдии к оргии.

– Давайте устроим групповушку! – предложила старшая, Федерика.

– Да, групповушку! – поддержала ее Виола.

– Групповушка! Групповушка! Групповушка! – хором скандировали они, но я слинял и через несколько секунд уже стоял на террасе, любуясь видом Капри и слушая по радио ремикс на песню «Они убили Человека-паука»^[19]. Интересно, слышал ли ее Лео, пока пытался управиться с обеими девушками в спальне их родителей?

– Младшая оказалась девственницей, – пожаловался он чуть позже, когда мы спускались с холма на мопеде с выключенным двигателем. – Кровищи было… Я еще ни разу с целкой не трахался.

Я его ненавидел. Он взял меня с собой не для того, чтобы отпраздновать успех, а чтобы сделать меня соучастником его измены. Прорванная девственная плева этой девчонки была скальпом, который он без зазрения совести повесил на свой пояс индейца сиу. Возможно, это тоже входило в его план. Почему для мести дону Карло ему понадобился я, маленький неопытный очкарик, а не кто-то из его новых друзей?

Именно тогда, спускаясь к вокзалу Мерджеллина, я ощутил, что наши отношения уже не вернуть. Мы вместе выросли, прошли один и тот же путь, постепенный упадок его семьи и процветание моей не нарушили равновесия на нашей с ним планете, но теперь Лео на моих глазах превращался в бездушного подонка. И я больше не видел в нем и капли той чистоты, которая когда-то освящала нашу дружбу.

Прошла неделя. Я корпел над учебником по истории, когда в дверь постучали. Это была Катерина. По блеску ее глаз я понял: что-то случилось.

– Не делай такое лицо, – налетела она на меня. – Твоих родителей нет дома, и я не уйду, пока ты мне все не расскажешь.

Я проводил ее в свою комнату. Вернись мама раньше времени, я бы сказал ей, что ко мне за тетрадкой пришла одноклассница. На самом деле меня куда больше волновало, что Катерина подумает о моей комнате, где на дверце шкафа висит постер с Ричи Валенсом, и о моем виде: дома я ходил непричесанный и в спортивном костюме.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Я хочу, чтобы ты все мне рассказал.

– О чем?

– Кого трахает этот сукин сын, например.

– Понятия не имею.

– Значит, ты тоже сукин сын.

Она толкнула меня, и я чуть не упал на пол.

– Эй, успокойся! – возмутился я. – Если для тебя это так важно, почему ты его самого не спросишь?

– Потому что он ублюдок и ни за что не признается, – всхлипнула она. Ее лицо, обычно такое бледное и полупрозрачное, мгновенно распухло от слез. – Как ты не видишь, у него же внутри кромешная темнота!

У меня екнуло в груди, как раньше, когда она запрыгивала в седло мотоцикла какого-нибудь парня.

– Если ты так думаешь, почему вы вместе?

Катерина вытерла глаза костяшками пальцев.

– По той же причине, по какой ты бегаешь за ним, как собачонка, – ответила она. – Потому что мы его любим, хоть он и обходится с нами как с дерьмом.

Впервые Катерина показалась мне не такой привлекательной, как обычно, – от пережитой измены она подурнела. Она походила на самую заурядную разочарованную девчонку, которую водит за нос самый заурядный бабник.

– Наверняка он попросил тебя отвезти его, когда ехал к тем шлюшкам, – добавила она.

– Ничего подобного, – оскорбился я. – Он сам сел за руль. – Я слишком поздно понял, что проболтался. – То есть… – пробормотал я. – Я имел в виду… Не думаю, что он считает нас дерьмом.

Катерина горько усмехнулась:

– Ну вот, это я и хотела узнать…

Она подошла ближе.

– Ты тоже там был, ты такой же, как и он! – Она замолотила кулаками по моей груди. – Ублюдок! Какой же ты ублюдок! – бушевала она, вцепившись обеими руками в мою спортивную куртку.

Я высвободился и отстранился, но она схватила меня за плечи и толкнула. Мы рухнули на кровать. Ее губы оказались рядом с моим ухом, она повторяла, рыдая: