Америка, Россия и Я - [26]

— Конечно, я могу вас представить директору музея.

Яшино лицо в ответ тоже приняло недоуменное выражение, и он произнёс:

— Конечно, представьте меня директору музея!

И через несколько секунд добавил:

— Понимаете, Ли, извините меня, у нас о мэрах другие представления.

Одна наша знакомая, маникюрша, исполнявшая еврейские песни для Яшиного отца, позвонила Яше с просьбой помочь ей устроиться на работу маникюршей, узнав, что мы собираемся пообедать вместе с мэром. Оторопевший Яша посоветовал ей обратиться в парикмахерскую к владельцу.

— У вас ведь мэр знакомый! — сказала она, — и больше нам не звонила.

Вернувшись из ресторана, я спросила у Дины:

— Входит ли изумившее меня ресторанное обслуживание в предвыборную кампанию мэра?

— Нет, — ответила Дина, — у нас каждый может быть так обласкан и накормлен: закрытые клубы есть, но много свободных роскошных ресторанов, открытых для публики и её кошелька.

На прощанье Дина подарила детям массу разных вещей для ношения, а мне — тяжёлую серебряную брошку с гранёным фиолетовым аметистом в окружении серебряных цветов, сделанную в Китае, при дворе Чжоуской династии. Хоть об одной китайской династии я узнала в Америке! Я храню эту брошку как память о встрече с Яшиными американскими родственниками.

В ответ нам нечего было подарить: картин они не коллекционировали, а абстрактные не всем нравятся, и ничего не осталось от нас на память у наших сиракузских родственников.

Возвращаясь в Нью–Йорк, Илья и Даничка делили пространство полупустого автобуса:

— Тут я сижу! — протягивая верёвочку между креслами, говорил Илья.

— А меня где? — спрашивал Даничка и пробирался под креслами за Илюшину верёвочку.

— Здесь моё государство! — восклицал Илюша. — Я тут главный! И тебя тут нет!

— Он говорит, что меня нету! — жаловался Даничка.

— Ты есть, только у тебя другое царство — не Илюшино, а Даничкино. И ты в нём главный! — сказала я.

— Сядь между нашими царствами, чтобы Данила ко мне не пробрался!

— Быстро вы освоились в автобусе! — сказал Яша.

Через некоторое время они угомонились и уснули. За окнами, вместо ожидаемых холмов, я не увидела ничего, кроме зеркального отражения происходящего в чёрно–зеркальной поверхности окна. Яша читал книгу, название книги отражалось в окне справа налево, и буквы были перевёрнуты наизнанку, то есть виделись такими, какими они видятся на свет, с другой стороны бумаги.

— А ты знаешь, Дина, какой памятник поставлен на могиле Архимеда? Цилиндр с вписанным шаром, — сказал Яша.

Встреча с Америкой

Г рустно расставшись с Нью–Йорком, который «не Америка», мы радостно поехали жить «в Америку», в маленький университетский городок Блаксбург в штате Вирджиния, в самое сердце Америки, или даже брюхо, из которого народилось столько президентов, что штат называют «мать президентов».

Доехав до главной площади Блаксбурга, остановились подождать будущего Яшиного шефа, чтобы, не плутая, отыскать дом, снятый Яшей для житья.

В бездонных потоках воды, опрокинувшейся с неба, казалось, что дождь вдавит нашу машину в промокшую насквозь землю, и нас никто не найдёт и не опознает.

В России существует один единственный способ устройства на работу, всем известный — по знакомству, по протекции, по блату.

В Америке, оказывается, существуют и другие, «по резюме» — составляешь резюме, «анкету специалиста» — с полной характеристикой образования, откуда оно, как выглядит, и деятельности, чем и как ты занимался. Составленную бумагу рассылаешь во все места, где что‑то напоминает твои интересы, усиливая свою заинтересованность именно в этом конкретном месте, убеждая читающего, что ты мечтал об этом месте, как только появился на свет. В резюме вставляется много разного, но конкретного. Целые комбинаты–консультанты работают над составлением: как самым ловким образом тебя представить, как показать и изловчиться, что ты умный и образованный, но «не очень умнее» принимающих тебя — нужно попасть в точку желания, — заинтересовать.

Над Яшиным резюме работало человек семь из комитета помощи советским учёным, несколько консультантов из университета и опекающий нас друг Лёва Поляков, следящий, чтобы Яшу «не облапошили». К резюме прилагается список знающих тебя, рекомендующих, подтверждающих, что ты самый изумительный человек, в изощрённых словах и выражениях.

Слова и выражения похвал заимствуются друг у друга.

Составленное для Яши коллективное произведение было разослано в сто пятьдесят разных мест. На него откликнулись сто десять или сто одиннадцать — отказами; некоторые промолчали.

Культура «отказов» в Америке развита, как поэзия в России: — читать «отказ» — одно удовольствие.

«Вы один из самых достойных, талантливейших, ярких и одарённых, но к сожалению,… или — мы вас не заслужили, или, — к сожалению, в этой области отыскался ещё один, не лучше, не умнее, не талантливее вас, просто — с большим опытом в этой специфической области изучения пауков и тараканов верхнемелового периода, среднего отдела, нижнего яруса мезозойской эры.»

Получив сто с лишним таких обворожительных «отказов» — хранимых нами для взаимствования слов и обучения вежливости, — Яша был приглашён на первое интервью. Тогда Яша стал читать книги с разными советами, как вести себя на интервью. Особенно Яше понравилась книга «Moving Up» — «Ступеньки наверх», где подробно описывалось, как поступать, как быть одетым, как отвечать на вопросы.