Америка глазами заблудшего туриста - [307]

Велосипед, верно послуживший ему на острове, как личное транспортное средство, ни в багажный отсек, ни в салон автобуса не приняли. Вове пришлось просто оставить его на автобусной остановке.

Надо было сопроводить свой двухколёсный подарок острову, запиской, призывающей всякого нуждающегося свободно пользоваться этим. То бишь, сделать личный положительный вклад в процесс гармонизации мира. Но Вова был озабочен иными земными хлопотами. Когда кто-то получит его подарок, то, возможно, будет чувствовать себя воришкой. Увы.

Автобус ехал хорошо знакомой дорогой. Расстояние от Айламорады до Майами составляло миль 45. Вова созерцал в окно и отмечал места, где частенько бывал. Вскоре проехали мимо разрекламированного Holiday Isle, с молодыми пальмами вдоль дороги у въезда на территорию пансионата и рестораном Ribs, где Вова проработал свои первые недели. Далее, промелькнул едва заметный съезд с дороги US 1, ведущий к океану, где находился тихий, едва обустроенный пансионат с несколькими домиками. Саша и Марта в это время должны быть там. Он мысленно попрощался с ними, предполагая, что больше никогда не повидает их.

Автобус делал короткие остановки и подбирал одиноких пассажиров в Plantation Key, Tavernier, Sunset Point, Key Largo. Далее последовали малознакомые ему места.

Стояла солнечная погода. В салоне автобуса работал кондиционер. Вова был одет в удобную повседневную одёжку — шорты и футболка. Но он предусмотрительно заготовил и положил в сумку спортивный батник с капюшоном, джинсы и кроссовки. Направлялся-то он в места, где в конце ноября совсем не жарко, а вместо яркого солнца — дожди с мокрым снегом.

По мере приближения к Майами, он мог наблюдать из автобуса, как за окном менялся народ. Всё больше афро и латиноамериканцев. За шесть дней спокойной беззаботной жизни в тихом отеле с бассейном, Вова и вовсе перестал напрягать себя мыслями о возможных попытках задержаться в этом зверинце, чтобы снова где-то устраиваться на работу. Сейчас ему было вполне комфортно на его пассажирском месте в автобусе, из которого он лениво наблюдал за мелькающими видами и разноцветными людьми.

В Международный Аэропорт Майами он прибыл с запасом времени до посадки. По указателям Вова отыскал компанию Люфтганза, выяснил, где и когда начнётся регистрация на рейс и присел в общем зале.

Прохождение регистрации, паспортный и багажный контроль не потребовали от него каких-либо объяснений. Вова лишь предъявлял свой советский паспорт и билеты, которые всё объясняли. Сумка, что потяжелей, с компакт дисками отправилась в багаж. А меньшую сумку с одеждой он прихватил с собой на борт.

Среди пассажиров было много немцев. Убедившись, что взлёт прошёл успешно, Вова устроился поудобней в своём кресле и вскоре привычно заснул. Проснулся он от того, что ему стало прохладно. Достав из сумки заготовленную одежду, Вова надел батник, накинув на голову глубокий капюшон, и вернулся в прежнее состояние. Однако, в шортах было некомфортно прохладно. Это не позволяло ему провалиться в бессознательный сон. Полусонный Вова прихватил джинсы, кроссовки и вышел на поиски туалета. По салону медленно шагал странный пассажир со штанами и кроссовками в руках. Прикрытое капюшоном помятое лицо напоминало Майкла Тайсона в период отбывания уголовного наказания. Добравшись до туалета, он скрылся там на продолжительное время. Затем, вышел уже наряженный в потёртые джинсы, кроссовки на босую ногу и, по-прежнему, с укрытой капюшоном головой. Вернувшись на своё место, Вова вскоре захрапел.

Такой пассажир не мог быть не замеченным немецкими церберами, обеспечивающими безопасность на борту. К моменту посадки в Мюнхене, они, вероятно, уже навели о нём справки.

Благополучно приземлившись, Вован, припухший от сна, вяло шагал среди прочих пассажиров, следующих в транзитный зал аэропорта. У входа в зал он приметил двух мужчин в форме, открыто уставившихся на него. Едва он подумал о них, как те направились ему на встречу. Встав у него на пути, служивые, с холодной вежливостью попросили Вову следовать за ними. Вова послушно согласился. Конвоируя подозрительного пассажира, они провели его служебными коридорами и пригласили войти в какую-то комнату. Следом за ними в комнату вошёл ещё один в такой же форме. Он принёс Вовину сумку, которую он сдал в багаж.

— Гестапо, — подумал Вован, и начал просыпаться, соображая, что такого они могут найти среди его багажа. Беспокойство вызывали лишь семь тысяч наличными, что могло показаться для бошей подозрительным.

Они стали тщательно проверять его паспорт и задавать простые вопросы на понятном английском языке с лающим акцентом. Закончив с паспортом, двое принялись рыться в его сумках. Одному досталась сумка с одеждой, среди которой были и носки, трусы. Тот не скрывал своей брезгливости и неприязни к русскому пассажиру, выряженному подобно бруклинскому негру. Другому, досталась большая сумка, полная компакт дисков. Он выложил все это на стол. Убедившись, что кроме компактов, в сумке ничего подозрительного нет, стал рассматривать, обнюхивать каждый компакт. Все они были запечатаны, и это настораживало церберов. Пересмотрев все диски, он стал советоваться со своими сослуживцами. Из их непонятного короткого разговора на собачьем языке, Вова лишь выловил слово «джаз», сказанное неоднократно. Видимо, их удивляло, что вместо дисков с рэп музыкой, они нашли у этого помятого гопника сотню невскрытых компактов и все — джаз, различных времён и течений. Пересмотрев и обнюхав все компакты, они решили распечатать хотя бы один. Вскрыв один компакт и не найдя там ничего, они явно обозлились.