Амбров Кеон - [60]

— Разве тебе не захочется остаться по ту сторону границы, когда окажешься дома?

— Нет. Там меня ничего не ждет, кроме ужасных воспоминаний. Рейдеры, захватившие меня, убили моих родителей, мужа и двух наших детей. Это была вся моя семья. Наверно, я могла бы вернуться и потребовать себе сгоревший дом и сорок акров земли, но не хочу жить с призраками. Кеон живой, Райза, и ты еще больше его оживила. Не понимаю, почему ты отказываешься давать присягу.

Этот же вопрос ей время от времени задавали Серджи, Крег — только Недд никогда ее об этом не спрашивал. Не спрашивали и саймы-джанкты, которые считали, что она уже амбров Кеон. Но что-то удерживало ее от присяги — и от брака с Серджи.

Она больше не могла отрицать, что считает его привлекательным. Если даже в часы бодрствования она в этом себе не признавалась, то сны делали это абсолютно ясным. Однако они с Серджи возобновили расписание деятельности после передачи, а так как экспедиция требовала большой подготовительной работы, они почти не виделись.

Наконец день наступил. До рассвета отряд из Кеона въехал в Лавин. В этом году сейчас последняя возможность для экспедиции. Еще месяц, и снег помешает проехать фургонам. Первая экспедиция едва началась, а уже пошли разговоры о том, чтобы сделать ее ежегодной.

Была и еще одна причина отправляться именно сейчас: если джены не понимали, почему саймы отправляются в рейды, то расписание этих рейдов знали прекрасно. Время уборки урожая — время работы для всех и денег, которые дают возможность три месяца платить налоги. Однако к началу нового года многие остаются без денег, и в самую плохую за весь год погоду многие саймы в отчаянии отправляются в рейды.

— Это самое страшное время года, — вспоминала Синта. — Летом, между посадкой и уборкой, нападают лицензированные рейдеры, но их можно увидеть издали. У людей есть ружья, и они отбиваются. Зимой саймы нападают по ночам и без предупреждения. Так погиб мой отец.

В первые месяцы года, — продолжала она, — патрули на границе удваиваются. Если мы пойдем сейчас и вернемся до нового года, возможно, нас не заметят.

Райза злиннила людей, собравшихся у Верлы, и обнаружила, что среди них трое мужчин и две женщины в неделе от жесткой потребности.

— Вы должны были сделать убийства ранее расписания, — напоминала она им. — Мы не вернемся вовремя. Отправляйтесь в загоны…

— Никка не даст нам дженов, — возразил Трипп Сентелл.

— Она не может отказать вам, когда у вас потребность.

Закон гласит, что каждый сайм в состоянии потребности имеет право потребовать своего джена, хотя в течение года он таким образом может получить только двенадцать оплаченных правительством дженов. Зимой люди забирают полагающихся им дженов как можно раньше.

— Никка изменила обязательный срок выдачи, — объяснил Таннен Дарли. — Она пытается сорвать паши планы, Райза. Ей не нравится сотрудничество города, ферм и общины.

— Несколько дней назад она говорила, что у нее есть лишние джены.

— Она их продала. Я проверил. Здесь спрятать лишних дженов невозможно. И она возобновила правило двух дней.

— Когда?

— Вчера, — ответил Сентелл.

— Что ж, — сказала Райза, — вы знаете, что делать.

Сентелл ощетинился.

— Если брать селин от вас, то это уж слишком!

— Нет, конечно, нет! Все вы близки к потребности. Отправляйтесь грузить фургоны. Все будут беречь селин, а вы ускоряйтесь. Пусть у вас останется двухдневный запас селина, тогда вы сможете потребовать свое убийство. И побыстрей — мы не можем задерживаться.

Пятеро переглянулись. Сентелл и еще один мужчина были фермерами; остальные работали батраками. Никто из них не мог позволить себе свободно тратить селин, потому что не мог купить дополнительное убийство. Но ускорение — это приятно, а экспедиция обещала принести прибыль…

Пятеро ускоряющихся саймов легко загрузили все фургоны за такое время, как если бы работали все участники экспедиции.

И к тому времени как фургоны миновали загон, все пятеро были в помещениях Никки для убийства. Никка стояла снаружи, и в ее нейгере ясно читалось негодование. С ней было еще несколько саймов, из числа тех, кого отверг Таннен Дарли. Он сказал, что им нельзя доверять, что они все равно будут нападать на дженов.

— Ты об этом пожалеешь, Тан! — крикнула Никка. — Пожалеешь, что встал на сторону извращенцев! Все вы пожалеете — только погодите! Глупо оскорблять своего джендилера.

Ее слова вызвали нервную реакцию: в таком маленьком городе джендилер держит в своих руках жизнь и смерть, но обоз двинулся дальше, вскоре к нему в отличном настроении присоединились пятеро опоздавших, и всеобщее возбуждение вернулось.

Они двигались на север, пока не добрались до первого препятствия — небольшой реки, притока Мизипи, которая здесь образует границу. Всадник переправляется легко, но фургоны приходилось тащить, их колеса все время застревали. Еще труднее будет переправлять эти фургоны назад, когда они будут нагружены металлом.

Когда они переправились, уже стемнело, но они двигались еще несколько часов, не разбивая лагерь. Не будь с ними дженов, они, вероятно, вообще не стали бы останавливаться, но даже джанкты признавали, что эти джены позволяют им избежать опознания и плена.