Амазонки - [8]

Но вот показалась -на площади крытая повозка, прогрохотала по камням мостовой, свернула в одну из улиц. Объехала кругом дворец царицы Годейры, остановилась у калитки сада.

Служанка ввела Чокею в калитку дворцового сада, с предосторожностями они пробрались в комнату при конюшне. Здесь Чокея осталась одна. Встречи с царицей она ждала с волнением. Трудно было предугадать, зачем ее привели сюда. «Может быть, царица узнала о заговоре и решила убрать смутьянку с побережья? Но для этого не нужно было делать ее гоплиткой и звать во дворец. Можно просто убить. Видимо, она для чего?то нужна Царице. Но для чего?»

Наконец, Чокею повели. Темным коридором, почти на ощупь, они прошли к башне, долго поднимались по винтовой лестнице. Чокея представляла себе царицу величественной и суровой. Служанка открыла дверь и ввела Чокею в круглую комнату с бойницами. Царица Годейра сидела в черном дубовом кресле и выглядела совсем молодой и обыкновенной. Густые черные волосы рассыпаны на голые плечи, голубой хитон скреплен на плече застежкой так, что закрывает только правую часть груди, оставляя обнаженной обе руки. Глаза у царицы большие и красивые, брови вразлет, губы сжаты. У ног Годейры, перед жаровней, склонилась служанка. Она подкладывает на бронзовую решетку угли. Огонь разгорается с легким шумом, освещая лицо царицы снизу. Легкий дымок вьется над жаровней и уходит в узкие щели бойниц.

Годейра долго молча разглядывала Чокею, потом махнула рукой, чтобы служанка вышла.

— Ты знаешь, зачем я позвала тебя сюда?

— Не знаю, Великая.

— Отныне ты будешь служить мне. Завтра тебя переведут в дом Лоты, и ты будешь ее возчицей.

— Все в твоей воле, Великая. Но я не знаю, чем я заслужила...

— Боги подсказали мне это решение. Дочь вождя племени фарнаков не должна быть рабыней.

— Я всю жизнь буду благодарить богов, внушивших тебе эту веру. Но смогу ли я...

— Сможешь. Говорят, что рыбачки плохо слушают моих наместниц. Это правда?

— Море приучило рыбачек быть смелыми.

— Но тебя они слушают беспрекословно. Почему?

— Я всегда желала им добра. Теперь, мне кажется, они перестанут верить...

— Передай им: теперь я вместе с тобой буду заботиться о них. Я уважаю этих смелых женщин. Пусть они знают: в трудный час я буду надеяться на их помощь. Ты расскажешь Лоте, чем можно облегчить их участь, и она сделает все возможное.

— Благодарю тебя, Великая.

Чокея думала, что завтра ее переведут на новое место. Но проходили дни за днями, а за ней никто не приходил. Потом появилась Тикета и повела ее на ипподром.

Здесь ждала их легкая царская колесница, запряженная четверкой коней. Возничая, пожилая, угрюмая амазонка, встретила Чокею неприветливо. Она подошла к ней, пощупала мускулы правой руки, сказала:

— Сдержишь.

Чокея, хоть никогда и не управляла колесницей, поняла, что сдерживать лошадей нужна сила, и сила эта у нее есть.

Возничая произнесла еще одно слово: «Смотри», вскочила на колесницу и тронула вожжи. Грациозно и красиво кони рысью пошли по кругу. Затем возничая перевела их в галоп, а около Чокеи резко осадила — дышло колесницы дернулось вверх, затрещали постромки. Возничая кивком головы позвала Чокею к себе, поставила на колесницу, в правую руку дала ей вожжи, распределила их между пальцами. На левую руку, чуть повыше локтя, надела щит, сунула копье и показала, как нужно держать его — наконечником вниз. Левую ногу велела отставить назад, правую, согнув в колене, поставить на облучок колесницы.

— Делай.

Чокея дернула вожжи, кони послушно тронулись с места и рысью прошли один круг.

— Галоп! — приказала возничая, и Чокея сильнее дернула вожжи. Кони тряхнули гривами, рванулись в галоп. Засвистел в ушах ветер, колесницу заносило на поворотах, но возничая крикнула, и кони убыстрили бег. Казалось, еще миг, и кони обретут крылья, понесутся по воздуху, как птицы. В этот момент возничая крикнула:

— Стой!

Чокея натянула — вожжи, но кони шли в разбеге и не могли остановиться.

— Сильнее! — крикнула возничая, и Чокея что есть силы рванула вожжи на себя. Лошади, задрав головы, вздыбились, остановились, колесница начала подниматься, чтобы рухнуть на спины коней. Чокея не растерялась — воткнула копье в землю впереди облучка. Толстое кизиловое древко выгнулось, но Чокея удержала его, и колесница, ударившись колесами о гравий, встала на место. Возничая впервые: улыбнулась, хлопнула ладонью по плечу Чокеи:

— Теперь я верю, что ты царская дочь!

Первый урок закончился.

Потянулись дни трудной учебы. Чокея знала, что возничая в бою не только управляет лошадьми — она защищает своей грудью и щитом основную воительницу, стоявшую за ее спиной, от стрел, дротиков и копий. Она кормит, купает и чистит лошадей и спит рядом с ними в конюшне. Чокею поразила любовь, с какой амазонка относится к коню. Она сначала накормит лошадь, потом питается сама. Тикета рассказала ей, что были случаи, когда амазонки попадали в осаду. Многие там умирали от голода, но ни у одной не возникло мысли убить лошадь, чтобы сварить ее мясо. Это приравнивалось бы к людоедству. На поверку в сотне амазонка может встать не умытой и не причесанной — за это ее никто не осудит, но ее конь всегда будет вымыт, грива и хвост расчесаны, подчищены копыта, до блеска начищена сбруя.