Алый листопад - [116]

Фаргон отыскал во тьме заячью нору. Он достал жирное животное и переломал ему шею. Закинув зверя на плечо, человек отправился на поиски теплых шкур. Блуждая во тьме, он краем уха услышал громкое и быстрое сердцебиение, доносящееся со стороны привала.

— Сэнтиел… — подумал Фаргон и молниеносно помчался к костру. Затаившись за деревом, он увидел, как огромный вулфбир подгоняет учёного к огню. Лицо эльфа было бледно, как снег, а слова застряли в иссохшем горле. Не в силах выдавить из себя ни звука, Сэнтиел медленно пятился к костру. Фаргон достал с плеча лук и прицелившись, пустил стрелу точно в ребро животного. Вулфбир завыл так, что задрожали деревья. Сэнтиел, испугавшийся не на шутку, потерял сознание и упал на землю, чудом не угодив в пепелище костра. Разъяренное животное двинулось на встречу охотнику. Фаргон засадил в зверя пол дюжины стрел, и когда тот оказался у ног перерожденного, человек без труда смог свернуть вулфбиру шею.

— Сэнтиел! — Фаргон шлепал его ладонью по лицу. — Сэнтиел! Проснись.

Бледное лицо темного эльфа залилось румянцем и к тому постепенно вернулись чувства.

— Ф-фаргон… Где эта тварь?! Ах, боже! — ученый пошатнулся, в ужасе указывая на морду зверя, замертво лежащего у костра.

— Успокойся! — перерожденный положил ладонь на плечо эльфа. — Он мертв. Все позади.

Сэнтиел подавил в себе отдышку и с мольбой посмотрел на Фаргона:

— Давай уйдем из этого леса прямо сейчас! Вернемся в Рофданхем и спрячемся в какой-нибудь таверне! — глаза эльфа бегали из стороны в сторону.

— В этом нет нужды, мой друг. Алый листопад уже отправил нам зверя и проверил наш дух. — Фаргон улыбнулся. — Мы выстояли. И теперь можем спокойно двинуться дальше. — он подтянул к костру лежащего на земле жирного зайца. — Как насчет шашлыка? Я вот ужасно проголодался! — перерожденный хлопнул эльфа по плечу и принялся разделывать мясо.

Сэнтиел готовил шашлык, а Фаргон раздирал тушу вулфбира на шкуры голыми руками. Эльф созерцая сие зрелище, не верил своим глазам.

— Ты… Как ты это делаешь?! Кожа черного волка невероятно прочна! Ты что, разделываешь его без ножа?

— Тебе кажется. — ответил Фаргон. — На самом деле я просто растягиваю глубокую рану на его животе. И, к счастью, она легко поддается. — соврал он. — Тебе же нужна теплая шкура, верно?

Эльф прищурился.

— Помните мне, когда я проснулся: на теле зверя не было никаких рассечений… И почему ты всегда в капюшоне? Покажи мне свои глаза.

— Зачем тебе? — Фаргон резко почувствовал голод.

— Ты ведь вампир, да? — предположил Сэнтиел дрожащим голосом. Перерожденный отодвинул тушу в сторону.

— С чего ты так решил?

— Тебе удалось перебить всех, кто встал у нас на пути. Затем, в одиночку расправиться с вулфбиром. А теперь, ты разрываешь его тушу голыми руками…

Фаргон повернулся к Сэнтиелу и снял капюшон. Горящий зеленым пламенем взгляд проник в самое сердце эльфа.

— О боги… — тот попятился назад. — Ты-ты… перерожденный! — ученый показывал на Фаргона трясущимся пальцем.

— Верно. И если ты знаешь, кто мы такие, то должен понимать, что тебе нечего бояться.

Эльф на секунду опустил глаза и переосмыслив произошедшие события, сказал:

— Эм… Да, наверное… Прости. — попросил его Сэнтиел. — Все эти события свалились мне на голову друг за другом: так быстро и неожиданно… — Человек ничего не ответил. Фаргон разделал тушу вулфбира и очистив шкуру, оставил её сушиться у костра. Путники расположились у пламени. Они просидели у огня всю ночь: Сэнтиел расспрашивал перерожденного о магическом даре и истории Черного оплота, а Фаргон с удовольствием делился знаниями с эльфом, наблюдая за тем, как тот поглощает обжаренную на костре зайчатину. Среди крон деревьев пробились первые лучи света. Утро казалось холодным, даже у огня тлеющего костра. Густой, голубоватый туман окутал Алый листопад. Фаргон и Сэнтиел лежали у пламени, а тихий треск поленьев наполнял атмосферу леса спокойствием и уютом.

— Пора. — сказал перерожденный и поднялся на ноги. — Я отправлюсь дальше в лес, а ты возвращайся на тропу и держись юга на протяжении всего пути.

Эльф подошел к человеку.

— Фаргон, а может ты, всё-таки, возьмешь меня с собой? М? Ведь мне идти одному неделю, если не больше…

— Я должен найти и уничтожить «последнего из истинных» до того, как он опустошит Северные земли. — возразил ему человек. Перерожденный надел капюшон. — Прости Сэнтиел, но тебе придется идти одному.

Эльф с досадой смотрел костер и понимал, что не может насильно навязываться Фаргону в попутчики. Он глубоко вздохнул и в отчаянии произнес:

— Надеюсь, твоя миссия завершится успехом и Черный оплот остановит все это безумие…

— Остановит. — сказал ему Фаргон. — У нас нет другого выбора, поэтому мы будем биться. Сражаться с проклятием Акхинала до последнего вздоха и бросим все силы на то, чтобы спасти наши города и народы. А теперь, если ты позволишь, я должен идти.

— Удачи тебе, перерожденный. — Сэнтиел присел к тлеющему костру и с досадой протянул к нему ладони.

— Береги себя. — сказал ему Фаргон и направился на восток.

Он бежал сквозь густой и холодный лес. Туман медленно стал отступать, а чаща наполнилась пением птиц. Фаргон мчался словно ветер, держа путь к хижине Эйрина. Голод постепенно истощал его силы, а слабость вселялась в уставшее тело. Перерожденный чувствовал, как символы на его груди начинали гореть. Он старался бежать быстрее, но ноги не слушались. В голове его стали появляться странные мысли: