Алый листопад - [115]

— О Боги… Что здесь произошло?!

Перерожденный шагал вдоль гниющих тел и рассматривал убитых. Запах ночной свежести и соленого моря, сменился омерзительной вонью.

— Это дикие орочьи кланы… И солдаты моего отца. — Фаргон присел на землю, прямо посереди мертвых тел и вздохнул. Эльф, закрыв нос руками, подошел к нему вплотную. — Выходит, что Вильям и Нок’Тал проиграли бой Ворому и тот отправил армии в Рофданхем. — сказал перерождённый.

— А здесь их перебили вампиры… — додумался темный эльф.

— Либо так, либо они пришли уже после сражения. — Фаргон взглянул на ученого. — Как твое имя?

— Сэнтиел. Я один из жрецов Хранителей огня.

— Ты владеешь магией?

— Пока нет… Только не спрашивай почему: это долгая история. — ответил обрывисто эльф.

— С какой миссией ты отправился в Рофданхем? — спросил его Фаргон. Сэнтиел, не в силах сдержать рвотные позывы, отвернулся от своего спасителя и опорожнил желудок.

— Уф… эм… Цель моего путешествия — столица эльфов на юге. Фаргон… давай уйдем отсюда!

Человек поднялся на ноги и вместе с эльфом зашагал на восток — в сторону Рофданхемских врат.

— Я прохожу посвящение в мастера Хранителей огня и должен завершить обряд в храме Рогареса. — заговорил Сэнтиел.

— Объясни мне тогда: почему этого нельзя было сделать в Темнотверди? — спросил его Фаргон.

— После того, как Вильям открыл морской путь на север, наши маги изменили ритуал. Нанесение рун в храме Рогареса — символ единства и родства темных и светлых народов нашей расы.

— Разве? — спросил с удивлением человек. — Насколько я помню, северные эльфы — выходцы из Темнотверди, а южные — прибыли в Пантаку из Ордэнфолла. — Фаргон пустился в раздумья. — О каком родстве идет речь?

— По правде говоря, принятая народом история темных эльфов — полная дыр легенда. — сказал ему Сэнтиел. — Всё дело в том, что мы слишком похожи, чтобы не состоять в родстве. Не верь книгам и рукописям. — сказал ему эльф. Фаргон окинул взором западные врата.

— Похоже, что лошадей за стенами города нет. — сказал он. — Придется идти на юг пешком.

Очи Сэнтиела полезли на лоб.

— Десять дней пути?! Но у нас даже нет еды, одежды, нормального оружия и провизии…

Фаргон понимал, что все то, что перечислил эльф — абсолютно ему не нужно, но жизненно необходимо Сентиелу.

— Ты умеешь разводить костер?

— Э-э-э… Да, умею. — ответил эльф.

— Хорошо. Мы отправимся в Алый листопад. — сказал Фаргон. — Я достану тебе теплые шкуры и еду, но на юг ты пойдешь один. У меня есть… свои дела в лесу.

— Дела в лесу? — удивился эльф. — Эм… Ладно, это не мое дело. — он пожал плечами. — Что же, выбора у меня все равно нет, так что — пойдем. Чего уж, время терять…

Путники отправились на юг, и через пол часа пути оказались у подступи Алого листопада. Ночной ветер качал кроны деревьев из стороны в сторону. Привычный аромат какао вновь ударил Фаргону в ноздри. Голову перерожденного посетила мысль о том, что если бы он не потерял вкус к еде, то рано или поздно все равно бы стал чувствовать отвращение к одноименному напитку: слишком уж часто он посещал этот лес. А вот Сэнтиел был совсем другого мнения. Почти не видавший просторов Пантаки, он с особым удовольствием внюхивался в приятный аромат и наслаждался красотой высоких, древнейших дубов. Эльф поднимал ладони перед собой и ловил алые листья, радуясь удивительному явлению, словно маленький ребенок. Фаргон, видя эту картину лишь впадал в недоумение и тоску. Они двигались по лесу на юг, вдоль главной дороги. Сэнтиел шел очень медленно, двигаясь позади Фаргона. Человек держал факел и мысленно сверял маршрут с тем местом, где должен был свернуть на восток и направиться в сторону хижины. Наконец, они остановились и ушли с главной дороги.

— Куда мы идем? — спросил его эльф.

— Я собираюсь разжечь костер и добыть провизию. Как и обещал.

— Что?! В Алом листопаде нельзя сворачивать с тропы! Ужасные создания и дикие звери водятся в тьме полночного леса! Неужели ты не знаешь об этом, Фаргон?

— Значит, будем надеяться, что нам повезет. — сказал ему человек.

— Повезет…?! Э-э-э, постой! Ладно, ладно! Иду…

Путники свернули точно там, где задумал перерожденный. Фаргона несколько раз навещала идея оставить Сэнтиела на попечительство Эйрина. Однако, каждый раз он возражал самому себе: человек пришел к выводу, что эльф будет бесполезен в их поисках и только усложнит жизнь Дунгорадского ученого бесконечными расспросами и потреблением провизии.

Фаргон и Сэнтиел вышли на сухой участок чистой земли, неподалёку широкой тропы, и вскоре разожгли костер.

— Посиди здесь какое-то время. Огонь отпугнет диких хищников. — сказал ему Фаргон, вспоминая нападение вулфбиров при ярком свете костра. — Я вернусь вместе с дичью, и мы плотно поужинаем.

Сэнтиел огляделся по сторонам. Темный, дремучий лес насквозь пронизывал ветер. Лунный свет с изяществом падал на отдаленный ручей и поваленные деревья. Далеко за старыми дубами доносился волчий вой. Ночные птицы ни на миг не умолкали в своих стенаниях. Эльф почувствовал легкую дрожь.

— А почему мы не можем отправиться на охоту вместе? — спросил он у человека.

— Потому-что ты ученый, а я охотник. — пояснил Фаргон. — Один я справлюсь быстрее, чем с тобой. Уж извини. — перерожденный снял с плеча лук и повернулся в сторону леса. — Я вернусь очень скоро. Не беспокойся. — сказал он и скрылся в тени деревьев. Сэнтиел остался один в освещении тусклых языков костра. Он подвинулся ближе к огню и стараясь не думать об опасности, начал рассматривать языки пламени. Те рисовали пред ним причудливые узоры и необычайные образы. Вскоре, эльф успокоился и собравшись с мыслями стал думать над тем, чем займется в Элвенстеде.