Алый камень - [25]

Шрифт
Интервал

— Да, в Красноярский край, — ответил Егорышев. — Если мне не дадут отпуск, я должен буду уйти с работы. Я ничего не могу сделать…

— А зачем тебе в Красноярский край? Егорышев пожал плечами.

— Ладно, — сказал Федоров, внимательно посмотрев на него. — Это, в общем, твое дело. Ты у Долгова сейчас живешь? Ну, до завтра…

Егорышев был уверен, что ему придется взять расчет, но, когда на другой день пришел к Лебедянскому с заявлением об уходе, тот хмуро взглянул на него и сказал, что появилась возможность предоставить ему отпуск, так как Долгов изъявил желание уступить ему свою очередь, а также выполнить ту работу, которую Лебедянский намеревался поручить Егорышеву.

— Спасибо, — ответил Егорышев.

— Я бы на вашем месте все-таки предварительно туда написал, — посоветовал заведующий отделом. — Вдруг вашего приятеля там нет?

— Может быть, я напишу, — сказал Егорышев. Он сказал это из вежливости. На самом деле писать он не собирался. Он хорошо понимал, что переписка с адресным столом займет уйму времени и, скорее всего, ни к чему не приведет.

Время терять он не мог. Каждый лишний день был для Наташи мукой. Егорышев знал Наташу и знал, что она сама не предпримет никаких шагов для того, чтобы найти Матвея. Она считает, что, связав свою жизнь с Егорышевым, она не имеет права на такие поиски.

Он вспомнил Таню и подумал, что, должно быть, он и Наташа оба относятся к людям, которые сами придумывают для себя трудности…

Купив билет, Егорышев заехал домой за вещами. Он нарочно заехал днем, чтобы не встретиться с Наташей. Он не хотел и не мог ей ничего объяснять.

Он сложил в чемодан пару белья, рубашку, свитер и, подумав, взял кирзовые сапоги, в которых ездил девять лет назад на практику. В Красноярске кирзовые сапоги могли ему пригодиться.

Егорышев приехал на вокзал рано, выпил у буфетной стойки кружку пива, внес в вагон вещи и стал, томясь, прохаживаться по перрону. За десять минут до отправления поезда он вдруг осознал, что собирается уехать, не простившись с Наташей, и бросился к будке телефона-автомата. Как назло, монета провалилась, он снова и снова опускал ее в черную щель, чувствуя, как уходят драгоценные минуты… Наконец раздался гудок, и знакомый, родной голос произнес:

— Алло!

Егорышев молчал, изо всех сил прижимая трубку к уху. Ему так много нужно было сказать Наташе, что он не мог произнести ни слова.

— Алло! — с беспокойством сказала Наташа. — Это ты, Степан? Почему ты все время молчишь? Ты только не бросай трубку, Степан, мне нужно тебе кое-что сказать… Вот… Все и забыла сразу… Да… знаешь, вчера мне показалось, что ты пришел, я даже выбежала на лестницу, но тебя не было… Видишь, у меня уже начались галлюцинации… Ты слышишь меня, Степан?

— Слышу! — тихо ответил Егорышев.

— Наконец-то! — обрадовалась Наташа. — Наконец-то ты со мной заговорил! Зачем ты ушел, Степан? Где ты мыкаешься, мой бедный? Вчера вечером, после того как мне показалось, что ты приходил, я оделась и поехала на дачу к Долгову. Но там никого не оказалось. Я решила обязательно дождаться, мне так хотелось тебя увидеть, но я испугалась. Было уже поздно, часов десять. Вокруг было темно, и какие-то люди все время на меня смотрели.

«А я сидел в ресторане!» — подумал Егорышев.

— Степан, милый! — сказала Наташа. — Возвращайся, пожалуйста, домой… Я очень перед тобой виновата, очень! Мне плохо, понимаешь? Обоим нам плохо… Я чего-то не понимала раньше. Как будто десять лет прошло с того вечера, как ты ушел… Приходи, Степан, я буду тебя ждать…

До отхода поезда осталось шесть минут.

— Почему ты не спрашиваешь про Матвея? — сказал Егорышев. — Разве тебя не интересует?

— Нет, меня это очень интересует, — помолчав, ответила Наташа.

— Ну, так вот, он жив, теперь уже точно известно!

— Жив! — повторила Наташа.

— Я сейчас не могу говорить! — заторопился Егорышев. — Я потом расскажу, вернее, ты сама все узнаешь… Я уезжаю в командировку… Ты слышишь, Наташа? Я уезжаю, поезд сейчас отходит… Не волнуйся, береги себя, обедай обязательно вовремя, а то у тебя есть дурная привычка хватать на ходу… Ну, вот и все…

— Степан! — закричала Наташа. — Подожди, Степан! Куда ты уезжаешь? Я не хочу, чтобы ты уезжал, слышишь? Не хочу! Что же ты молчишь, Степан?

Егорышев отнял трубку от уха и нажал рукой на рычаг. Раздались гудки.

— Прощай, моя ладушка, моя девочка, — сказал он холодной, гудящей трубке. — Ни в чем ты не виновата. Никто ни в чем не виноват!

Все это Егорышев произнес про себя, и никто не услышал его. Он осторожно повесил трубку и выбежал на перрон. Вагоны медленно, неслышно двигались мимо… Он схватился за поручни.

— Безобразничаете, гражданин? — строго сказала ему проводница, и Егорышев с невеселой усмешкой подумал, что скоро, наверно, сделается завзятым на-ушителем общественного порядка.

Егорышев боялся, что пять суток покажутся ему годами, но они промелькнули так быстро, что он и не заметил. Вместе с ним в купе ехали молодые супруги. Муж, застенчивый, белобрысый, голубоглазый парень лет двадцати пяти, был без памяти влюблен в свою подругу, пухленькую брюнетку с ямочками на щеках и с множеством маленьких родинок на плечах и на шее. Из их разговора Егорышев понял, что оба они только что окончили станкоинструментальный институт и едут в Абакан работать.


Еще от автора Игорь Михайлович Голосовский
Антология советского детектива-14. Компиляция. Книги 1-11

Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Юрий Николаевич Абожин: Конец карьеры 2. Иван Иванович Буданцев: Боевая молодость 3. Александр Эммануилович Варшавер: Повесть о юных чекистах 4. Александр Эммануилович Варшавер: Тачанка с юга 5. Игорь Михайлович Голосовский: Записки чекиста Братченко 6. Гривадий Горпожакс: Джин Грин – Неприкасаемый.


Записки чекиста Братченко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хочу верить…

«Хочу верить...», посвященная теме героической борьбы советских людей во вражеском тылу в годы Великой Отечественной войны.Молодой журналист Алексей Трофименко в своем очерке о подпольщиках Днепровска опрометчиво назвал Людмилу Зайковскую предательницей. Поводом для этого ему послужили архивные изыскания. Однако свидетели выступили в защиту доброго имени Зайковской. И теперь Алексей намеревается восстановить правду...


Рекомендуем почитать
Право Рима. Константин

Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Ник Уда

Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…


Красное внутри

Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.


Листки с электронной стены

Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.


Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…