Алые сердца - [2]
Дутун – военный губернатор.
Циньван – один из высших официальных титулов при династии Цин, приравненный к «великому князю» или «принцу крови 1-го ранга». Присуждался только членам императорской семьи.
Шилан – чин 4-го высшего ранга, примерно равный заместителю министра.
Шаншу – министр.
Глава 1
Проснулась в теле, что существовало сотни лет назад
Был самый разгар лета. Деревья не блистали той свежей зеленью, какая бывает ранней весной, когда кажется, что все хорошее только начинается, и оттого мир вокруг выглядит ярким и радостным. Листва потемнела и стала тяжелой, будто природа знала: великолепие достигло своего пика и ничего хорошего ждать уже не стоит.
У меня на душе было похожее ощущение. Шел десятый день, как я попала в прошлое, но мне по-прежнему казалось, что все это сон. Нужно лишь подождать, я проснусь и снова окажусь в современном мире, а не в сорок третьем году эпохи Канси[2]. Ведь такое просто невозможно: Чжан Сяо, двадцати пяти лет, свободная от отношений, работающая в офисе, переносится на три века назад и оказывается маньчжурской девочкой по имени Малтай Жоси, которой едва исполнилось тринадцать.
Десять дней назад, возвращаясь с работы, я переходила улицу и не смотрела по сторонам. Когда я услышала пронзительные крики, было уже поздно. Мне показалось, будто я лечу вверх, к небесам, но, глянув вниз, я увидела собственное тело на капоте грузовика и потеряла сознание от боли и страха. Очнувшись, я обнаружила себя на кровати бывшей хозяйки этого тела.
По словам служанок, я упала с лестницы, ведущей на чердак, и лежала без сознания весь день и всю ночь. Врач сказал, что «болезнь», из-за которой я потеряла все воспоминания, является следствием пережитого потрясения и при должном уходе память постепенно вернется.
Я прошла совсем немного, а на лбу уже выступил пот.
– Вторая госпожа, давайте вернемся! Уже перевалило за полдень, солнце палит, а ваше здоровье еще не до конца восстановилось! – уговаривала меня Цяохуэй, личная служанка моей старшей сестры, – переехав в дом мужа после свадьбы, она забрала ее с собой.
– Хорошо! Сестра, должно быть, уже закончила читать сутры, – кротко ответила я.
Теперь меня звали Малтай Жоси, а старшую сестру доставшуюся мне словно в подарок, – Малтай Жолань. Она была одной из жен достаточно известной исторической личности времен династии Цин – циньвана Лянь, восьмого принца Юньсы. Правда, на данный момент восьмой принц еще не стал циньваном и имел лишь титул дорой-бэйлэ. К тому же, так как Юнчжэн пока не стал императором, восьмому принцу не было необходимости менять имя, соблюдая табу[3], поэтому сейчас его звали Иньсы.
Мою старшую сестру можно было бы назвать добродетельной девушкой с мягким характером; но, если же говорить прямо, она была слабовольной и нерешительной. Как минимум половину суток Жолань проводила за чтением буддийского канона. Похоже, она не пользовалась особой благосклонностью своего супруга. По крайней мере, за те десять дней, что я пробыла здесь, мне не доводилось слышать, чтобы восьмой принц приезжал сюда. Как бы то ни было, к своей младшей сестре Жолань относилась очень хорошо: она заботилась обо всем на свете, опасаясь хоть в чем-нибудь мне не угодить. Я лишь вздыхала про себя. Если у меня не получится вернуться, то в этом времени Жолань будет единственной, на кого я смогу положиться. Однако, если подумать о том, какой финал ждет восьмого принца, станет ясно, что и эту опору нельзя считать надежной. Впрочем, эти события произойдут через много лет, и пока о них можно не думать.
Когда я вернулась в комнату, сестра, как и следовало ожидать, была уже там. Она сидела за столиком, выпрямив спину, перед ней стояло блюдце со сладостями. Меня она встретила легким упреком:
– И ведь не боится, что солнце голову напечет.
– Разве я настолько хрупкая? К тому же небольшая прогулка пошла мне на пользу – я почувствовала себя гораздо лучше, чем несколько дней назад, – ответила я с улыбкой, присаживаясь рядом.
Жолань внимательно всмотрелась в мое лицо.
– Цвет лица стал получше, но сейчас слишком жарко. Больше не выходи на улицу в такое время.
– Хорошо, – тут же отозвалась я.
Дунъюнь поднесла мне таз для омовения рук и присела на одно колено. Я хихикала про себя: согласиться-то я согласилась, но последую ли твоему совету – большой вопрос. Цяохуэй подошла с полотенцем в руках и вытерла мне руки, а затем умастила их каким-то маслом цвета янтаря. Понятия не имею, из чего оно было сделано, но пахло очень вкусно.
Наконец мои руки были чисты, и я приготовилась взять парочку пирожных, но вдруг почувствовала что-то странное. Подняв глаза, я обнаружила, что сестра не отрываясь смотрит на меня. Мое сердце пропустило удар, и я ответила ей вопросительным взглядом.
– Надо же! – Ее лицо вдруг расцвело улыбкой. – Раньше ты была такой грубиянкой, не слушалась отца, а после падения стала вежливой и послушной!
