Алые маки на серых скалах - [95]

Тогда Ася решила переменить тактику и нетерпеливо сказала:

— Ах, я совсем заболталась, а ведь надо встретить бакинский поезд. Брат мой должен приехать… Ну, так как же? Берете вы деньги или расторгнем сделку? Сами понимаете — мне это не слишком нужно… — Тон у Аси был совершенно независимый.

Она и на самом деле спешила, то и дело бросая взгляды на большие стенные часы с маятником. Купец удивленно посмотрел на нее. Ася уже натягивала перчатку на руку с перстнем.

«Эта барынька-мотовка, пожалуй, растранжирит и остаток денег! Видно, держит мужа под башмаком, раз он доверяет ей такие суммы…» — подумал купец и, в душе чертыхнувшись, сказал:

— Ладно, давайте, барыня, деньги. Это только ради вас, красавица! Но не из сочувствия к вам, а из опасения, что оружие на место не доставят вовремя… Надо горцев против большевиков вооружить.

Ася прикусила губу. Хотелось дать ему хорошую оплеуху, да дело можно было испортить. И она спокойно протянула купцу несколько пачек николаевских сотен. Леванидзе быстро пересчитал их и унес в глубину лавки. Тут же он написал расписку и с почтительным поклоном, что никак не вязалось с его прежним видом, протянул ей.

— Мерси, господин Леванидзе! — равнодушно молвила Ася. — Наши подводы завтра в четыре утра подъедут к складам. Надеюсь, все будет в порядке?

— Не беспокойтесь. Все будет в порядке. А мужу передайте, что он не зря вас в деле держит: вы — сплошное разорение для нас, купцов!

— Мерси за комплимент, до свидания. — Ася одарила Леванидзе очаровательной улыбкой и поспешно вышла.

5

Как девушка ни спешила, а все-таки приехала на вокзал одной из последних. В разных местах зала Ася увидела своих товарищей: трех подруг, Казаринова и Айрапетяна. Сердце радостно забилось. Затем появился Камо. Не было только Аматуни.

Стараясь двигаться так, чтобы ее заметили свои, Ася протиснулась сквозь толпу провожавших поближе к ним. Камо и на этот раз действовал под видом князя Цулукидзе, поэтому и костюм, и весь его облик соответствовали роли. Боевики, конечно, тоже были разодеты…

Время бежало, приближался час отъезда, а «рыжий» все не подходил к камовцам с билетами. Не было и Амалии…

Ася уже начала нервничать. По поведению товарищей она догадалась, что и те места себе не находят. Ведь без пропусков билеты купить невозможно, а без билетов — уехать!

Уже первый звонок возвестил, что состав на Батуми подан… Камо в задумчивости прошел через зал ожидания на перрон, затем вернулся обратно… Но ожидаемого человека так нигде и не было…

Вдруг Камо поднес руку к папахе и сдвинул ее на самые брови. Это был условный жест. Он приказывал всем немедленно скрыться. Ася не сразу заметила, что в зале произошло какое-то движение, пассажиры отодвигались к стенам, освобождая середину зала, а их места занимали какие-то молодчики в штатском…

«Нет, не может быть! — похолодела Ася и сделала движение в сторону Камо. Но вдруг кто-то дернул ее назад и буквально силой вывел вон из зала на привокзальную площадь. Возмущенная Ася обернулась и лицом к лицу столкнулась с Цолаком.

— С ума сошел? Пусти! — оттолкнула его девушка.

— Сус![6] Не видела — ищейки оцепили вокзал?

— А Камо?

— Он же дал знак уйти!

— Мало ли что! Надо попытаться спасти его!

— Как? Открыть стрельбу? Погубить все дело? Ничего глупее не придумала? — рассердился Аматуни. — Посмотри туда!

Арестованного Камо, а вслед за ним Гайка и трех девушек вывели под конвоем из помещения вокзала и на фаэтонах увезли.

Убитые горем Ася и Цолак машинально двигались в том же направлении. Они не дошли до угла улиц Петра Великого и Солокаки, как к ним подошел Андрей Казаринов.

— Вот что значит не последовать приказу, — взволнованно сказал он товарищам, — учил, учил нас Камо хладнокровию, но натура-дура берет свое. Вместо того чтобы уйти, прямолинейная Ван Ваныч кинулась защищать Камо, за ней бросились Арусяк и Литвейко, за девушками — Гайк Айрапетян. Этим своим «геройством» они только осложнили положение Камо. Трудно теперь ему доказать, что это не его люди…

— Тяжело было, Андрей, удержаться, чтобы не кинуться спасать Камо. Я сам чудом ушел. Полицейские, занятые Камо и остальными, не обратили внимания на мою потертую студенческую форму — и только.

— Удивительно! Все так хорошо шло, и вдруг! Как же это могло случиться? Кто выдал? — сквозь слезы спросила Ася.

— Камо опасно было здесь появляться, тифлисские ищейки слишком хорошо знали его, — предположил Цолак.

— Так ведь и в Баку, на станции, произошло то же самое! Выходит, есть предатель и там? — возразил Андрей. — Просто не надо было ему появляться в Закавказье. Здесь он известен каждому полицейскому…

— Нашли время рассуждать, — рассердилась Ася. — Надо что-то делать. Но что?

— Тебе срочно, сию минуту надо уехать из Тифлиса, — сказал Цолак Аматуни. Казаринов одобрительно кивнул.

— Вы что, сговорились? — возмутилась Ася. — Не обо мне речь. Надо срочно выручать товарищей.

— Именно ради дела и надо тебе уехать. Ты могла броситься в глаза полиции, ты случайно уцелела, — жестко прервал ее Цолак.

— Вот этот счастливый случай я и использую. Координаты мои будут у Гамида Султанова. Ежедневно стану выходить на связь в Александровский сад в аллею, что идет в сторону улицы Барятинского. Теперь адью! Вместе не ходите!